Посмертные записки Пиквикского клуба

— Я требую два поручительства, обеспеченные пятьюдесятью фунтами каждое, — произнес мэр громко и с большим достоинством, — и от домовладельцев, конечно.

— Но, боже мой, сэр! — воскликнул мистер Пиквик. — Мы здесь люди совершенно чужие. У меня здесь нет знакомых домовладельцев, равно как нет ни малейшего желания драться на дуэли.

— Возможно, — сказал мэр, — возможно... Не так ли, мистер Джинкс?

— Разумеется, сэр.

— Что вы имеете еще сказать? — спросил мэр.

Мистер Пиквик имел сказать весьма многое, что он, без сомнения, высказал бы, но далеко не к своей собственной выгоде и не к удовольствию мэра, если бы в этот самый момент Сэм Уэллер не оттянул его в сторону и не завел с ним серьезного разговора, который так заинтересовал мистера Пиквика, что вопрос мэра даже не достиг его слуха. Мистер Напкинс не принадлежал к числу людей, способных повторять такого рода вопросы, и посему, вновь откашлявшись, он произнес свой приговор, в то время как констебли с почтением и восхищением ему внимали.

Он приговаривал Уэллера к уплате штрафа в два фунта за первое оскорбление действием и в три — за второе. Он приговаривал Уинкля к уплате штрафа в два фунта и Снодграсса — в один фунт и сверх того обязывал их дать собственноручную подписку, что не будут нарушать покоя ни одного из подданных его величества вообще и в частности его верноподданного слуги Дэниела Граммера. Пиквика и Тапмена он уже обязал представить поручительства.

Как только мэр умолк, мистер Пиквик, лицо которого сияло добродушной улыбкой, подошел к нему и сказал:

— Прошу прощенья, но не могли бы вы уделить мне несколько минут для приватного разговора о предмете, для вас чрезвычайно важном?

— Что? — удивился мэр.

Мистер Пиквик повторил свою просьбу.

— В высшей степени необыкновенное требование! — вскричал мэр. — Приватный разговор?

— Приватный разговор, — твердо повторил мистер Пиквик, — но так как то, что я нахожу нужным сообщить вам, я узнал от своего слуги, то я желал бы, чтобы и он присутствовал при беседе.

Мэр взглянул на Джинкса, мистер Джинкс взглянул на мэра, констебли изумленно переглянулись. Мистер Напкинс внезапно побледнел. Может быть, этот Уэллер в приступе раскаяния хочет разоблачить тайный заговор против его жизни? Мэра объял ужас. Ведь он был фигурой общественной, и он стал еще бледнее, когда вспомнил о Юлии Цезаре и мистере Персевеле.

Мистер Напкинс сделал мистеру Джинксу знак, чтобы тот подошел.

— Что вы думаете об этой просьбе, мистер Джинкс? — прошептал мистер Напкинс.

Мистер Джинкс, который и сам не знал, что думать, слабо улыбнулся, скривил губы и медленно покачал головой.

— Мистер Джинкс, вы осел! — серьезно и важно произнес мэр.

На это лаконично выраженное суждение мистер Джинкс улыбнулся еще слабее и бочком удалился в свой угол.

Мистер Напкинс несколько секунд обдумывал вопрос самостоятельно, затем встал и провел мистера Пиквика и Сэма в соседнюю маленькую комнату. Здесь он предложил мистеру Пиквику отойти к дальней стене, а сам остался у полуотворенной двери, чтобы иметь возможность, при малейшем поползновении к враждебным действиям, сразу же обратиться в бегство.

— Сэр, — начал мистер Пиквик, — я приступаю прямо к делу; оно существенно задевает вас и вашу репутацию. Я имею основание думать, сэр, что в ваш дом втерся вульгарный самозванец.

— Два, — вмешался Сэм. — Еще малиновая ошибка природы; море слез и подлости.

— Сэм, — остановил его мистер Пиквик, — прошу вас сдерживать свои чувства. Вы мешаете джентльмену понять меня. Словом, сэр, прав ли мой слуга, когда он подозревает, что некий капитан Фиц-Маршалл часто бывает у вас в доме? Ибо если это так, то мне известно, что этот человек не...

— Тише, тише! — проговорил мистер Напкинс, запирая дверь. — Вам известно, что он — что, сэр?

— Беспринципный авантюрист, бесчестный человек, который живет на чужой счет и делает доверчивых людей жертвами обмана, нелепыми, глупыми, несчастными жертвами...

— Боже праведный! — вскричал мистер Напкинс, густо краснея и мгновенно меняя тон. — Неужели, мистер...

— Пиквик, — подсказал Сэм.

— Пиквик, — повторил мэр. — Да хранит нас бог, мистер Пиквик! Что вы говорите? Присядьте, пожалуйста!.. Капитан Фиц-Маршалл?

— Не называйте его ни капитаном, ни Фиц-Маршаллом, сэр! — снова вмешался Сэм. — Он ни то, ни другое. Бродячий актер — вот кто он такой, и зовут его Джингль, а если есть на свете волк в малиновой ливрее, так это Джоб Троттер.

— Совершенно верно, сэр, — подтвердил мистер Пиквик, — и единственная цель моего приезда в этот город — разоблачить человека, о котором мы говорим.

Затем мистер Пиквик коротко рассказал ошеломленному мэру о проделках мистера Джингля, а также о том, почему он, мистер Пиквик, почел своей обязанностью раскрыть его настоящее имя и общественное положение.