Высказанное по частному случаю наставление апостола об отношении к немощным верой имеет общее руководственное значение в Церкви.
Этим апостольским наставлением руководилась и Православная Русская Церковь, когда разрешила старообрядцам совершать Богослужение по старопечатным книгам. Книги эти полны ошибок, но старообрядцы, по немощи веры, не хотят принять исправленных патриархом Никоном книг и из-за этого разрывают союз с Церковью. Снисходя к ним, Церковь разрешает употреблять старопечатные книги, дабы привлечь их к общению с Церковью и не лишать возможности спасения. И многие из старообрядцев на этом условии снова вошли в ограду Христовой Церкви. В отличие от упорствующих старообрядцев, они называются единоверцами.
В заключение Послания (15, 14–16) апостол объясняет мотивы, побудившие его обратиться к Римлянам с посланием, рекомендует им диакониссу Кенхрейской (в Коринфе) Церкви – Фиву, с которой посылается Послание, и передает целый ряд поименных приветствий христианам, живущим в Риме.
§ 34. 1-е Послание апостола Павла к Коринфянам
Церковь в Коринфе была основана апостолом Павлом во время второго его путешествия около 53-го года. Вскоре же, года через четыре, когда апостол в третье свое путешествие жил в Ефесе, до него дошли известия о возникших в Коринфской Церкви нестроениях. Склонные к партийным спорам и не утвердившиеся еще в христианстве греки внесли дух раздора и в церковную жизнь.
Это обстоятельство ослабило должное противодействие небольшой христианской общины растлевающему влиянию большого торгового языческого народа.
Первое Послание к Коринфянам отличается от других Посланий апостола Павла разнообразием разрешаемых в нем вопросов церковно-общественной жизни. От ранее рассмотренных нами Посланий апостола Павла это Послание отличается еще и тем, что здесь апостолу Павлу приходится иметь дело не с иудейскими заблуждениями, а с греческой культурой и греческой чувственностью. Прежний вид иудейского противодействия проповеди апостола Павла изменился теперь, вследствие соприкосновения с эллинизмом, опиравшимся на философию, но чуждым глубокого проникновения в духовно-нравственную область человеческой жизни.