Посреди Вселенной

В тёплые дни встречать теплоход прибегают шнырливые ребятишки. Сам теплоход пареньков не волнует. Манит сюда их в первую очередь ловля ельцов и плотвиц. Соберётся ватажка из трёх-четырёх, а то и пяти человек. Все босиком, но непременно в трусах и майках, затянутых ремешками. Ремешки для того, чтобы рыба, какую поймают, никуда из-под маек не ускользала.

Сегодня день солнечный, тёплый. Ребята вновь собрались. Показавшийся из-за мыса двухпалубный пароход заставил ребят приготовиться к бегу. Полетели в траву штаны и рубашки.

Бронька прошёлся возле воды с видом усталого вожака, которому надоело повелевать. И Мишутка прошёлся следом за ним с таким же важно-значительным видом.

— Ты, Ванюха, — Бронька кивнул на сонного, с толстым брюшком паренька, — со мной побежишь?

— Ага, — согласен Ванюха, — только я, наверно, отстану.

— Тогда не надо, — вымолвил Бронька и посмотрел на весёлого, тоненького Серёгу по прозвищу Хохотунчик. — А ты?

— Хо! Хо! — засмеялся Серёга, хотя было совсем не смешно. — Я щекотной! Меня вода защекочет! Хо! Хо!

Бронька медленно повернулся к ушастому крепышу в камилавке и длинных, почти до коленок трусах.

— Санко?

— Не, — отказался Санко, — я плавать ещё не умею. Ты лучше с братом моим, как тогда.

— А где-ка он?

— Вон! — Санко взмахнул рукой на угор, откуда бойко спускался скуластенький Гоша с какой-то палкой над головой. Подбежав, Гоша стал всем показывать палку:

— Робя! Я совсем столяром стал! Гли! Валёк какой сделал! Мать просила! Я и состряпал! Бельё колотить!

Валёк пошёл по рукам. В общем-то он ничего, можно бельё колотить и таким: в одном месте гладко-прегладко, в другом — ямка из-под сучка, в третьем — гривка торчащих волокон.

Мишутка, Серёга и Санко валёк похвалили, а Бронька придирчиво улыбнулся:

— Чем строгал-то?

— Рубанком! — гордо ответил Гоша.

— А папка дома?

Гоша насторожился:

— На что он тебе?

— А чтобы лопатку твою топором поправил.

Было бы время, Гоша, не мешкая ни секунды, вступил бы с насмешником в спор. Но пароход подходил, и Гоша, снимая одежду, сказал:

— Побежим до обрывов! Идёт?

До обрывов полкилометра. Причём последняя сотня метров вся из кряжей-топляков. Гоша разделся и встал, гладя себя по широким коленкам. Нервно гладя: боялся, а вдруг отчаянный Бронька с ним согласится — и хочешь не хочешь придётся бежать.

Бронька тускло и безразлично обвёл глазами дружка, его толстоухое, с полненьким носом лицо, упругую шейку, крепкую грудь и вдруг презрительно усмехнулся:

— Чего до обрывов! Давай уж до сеновала!

— Давай! — повторил машинально Гоша и побледнел, ибо знал, что нельзя добраться до сеновала: вода там затянута ряской, а под травой бездонный, зыбучий ил, в котором в прошлом году утонула корова.

Ребята смотрели на спорщиков с завистью и тревогой. Лишь один Мишутка на них не смотрел. Минуту назад он бесшумно нырнул в ивняки и, теряясь в них, побежал к дощатому сеновалу. Малый знал, что соперничать с братом и Гошей — значит остаться снова без рыбы. А этого он не хотел. Потому и решил бежать там, где не будет ребят. Уж очень хотелось Мишутке добыть для бабушки собственной рыбы.

Пароход поравнялся. Вода отступила в реку. Образовалась сырая терраса. Ребята бросились на неё.

Сзади с грязью, щепками, пузырями рушился пенистый вал. Под ногами мелькнули мелкие рыбки.

Рыхлопузый Ванюха начал их подбирать и тут же был опрокинут. Хохот, визг! Вслед за Ванюхой волна сбивает Серёгу и Санка. Все трое барахтаются в воде.

А Бронька с Гошей бегут. Бронька схватил двух ершей. Колючие, скользкие, они барахтаются под майкой и неприятно щекочут живот. И Гоша нагнулся за окуньком, зазевавшимся возле коряжки.

Грохочет цепью лодка-долблёнка. Справа бухают плицы колёс. Доносится чей-то насмешливый голос. Но ребята его не слышат.

Впереди, мотая сырой головой, несётся, не зная усталости, Бронька. Вся крупная рыба ему достаётся. Майка топорщится бугорком.

Гоша старается обогнать. Обогнал! Бежать по супеси мягко и безопасно. Только следи, чтобы скорость твоя была наравне с пароходной. Чуть посбавишь её — накроет волной.

Волна всё чаще и чаще щекочет по пяткам. Значит, надо быстрей!

Раз уже пять поменялись ребята местами. И снова Гоша летит впереди. Лицо дышит радостью и азартом. Но вот появились коряги, проступы с водой и кряжи-топляки. Неожиданно Гоша споткнулся.

— Выходим? Ага?

Бронька презрительно фыркнул и повернул вдоль колена реки. Он пыхтел и сопел, проносясь за сырым белоталом, корни его, точно змеи, шипя, выползали из топкой земли. Но дальше бежать чересчур опасно. Вон и ряска уже зеленеет. А там и осока. Бронька вскочил на сосновый топляк.

И вдруг, не веря глазам своим, видит Мишутку. Откуда он взялся? Куда побежал?

Мишутка бежит, выбивая пятками брызги. Под майкой толкутся лопатки спины — вниз да вверх, вниз да вверх. Голова в напряжённом наклоне. Бронька кричит:

— Не валяй дурака!