Посредник

— Чем порадуешь? — обрался к деловито-подтянотому Сенкевичу Президент.

— Все хорошо, — начал брюзжать Сенкевич, — очень хорошо. Я бы даже сказал, что лучше не бывает и не бывало. Все прекрасно. Есть, конечно, определенные недостатки, но они носят временный характер. Временный и локальный характер…

— Ты, Вася, — тяжело посмотрел на Сенкевича Георгий Константинович, — свою канцелярщину для плаца прибереги. Да?

— Да, — как попугай ответил министр обороны, — я ведь пришел так.

— как так? — зло поинтересовался Жаров.

— По пути заглянул? — ядовито поддел Сенкевича Петренко.

— Нет, по распорядку зашел, — Сенкевич расплылся в кресле, — на регулярное заседание правительства. А сказать мне, собственно, нечего.

— Понятно, — Жаров к окну, — от мороза у тебя дорогой совсем мозги замкнулись. Хотя нет их у тебя, но замкнулись.

— Как замкнулись? — переспросил Сенкевич.

— Какие мозги? — выдавил из себя дежурную шутку Петренко.

— Хватит, — взорвался Президент России, — хватит! Вы еще подеритесь! Это правительственное заседание, а не переполох какой-то! Все внимание на меня, здесь я говорю! Президент Росси! А вы слушаете и докладываете!

— Оно и верно, — неожиданно прорезался голос Сенкевича, — только докладывать нечего.

— Как это нечего? — нахмурился Жаров, Президент великой России совершенно не любил подобные настроения своих министров.

— А так, — насупленный Сенкевич, наконец, решился на правдивый доклад, — мы собрали все, что только можно. Мобилизовали даже преступников. Как будто их было мало в армии. Но после зимней кампании наши линейные буера в ужасном состоянии. «Александр Невский», «Первый Президент», «Севастополь» и «Молодая Гвардия» совершенно вышли из строя. Их машины выработали ресурс, а орудия расстреляны. «Неделимая Россия», «Золотая Москва», «Победа» в несколько лучшем состоянии, но и их генераторы надо немедленно чинить. Пригодными комиссия Генерального Штаба признала лишь буера «Пересвет», «Ослябя», «Князь Суворов», «Рюрик». Но и к ним приложена ремонтная ведомость на двуустах стандартных страницах. А европейцы жмут каждый металлический болт, даже краски для нового камуфляжа буеров не дали. Планеры они нам передали, но времени для подготовки планеристов уже нет. Перевести энергоорудия Евросоюза под наши стандарты мы тоже не успеем, а поэтому не сможем пользоваться систем опознавания свой-чужой. И будем стрелять по своим. Спутники как молчали, так и молчат. Без них мы не сможем управлять армией в походе и тем более в бою. Европейцы и спонсоры только обещают помощь в их отладке, но не имеют для этого ресурсов. А так у нас все хорошо.

— Почему хорошо? — поинтересовался Жаров.

— Потому, что Вы господин Президент приказали считать, что все хорошо, — ответил Жарову Сенкевич.

Из министра обороны вышел весь пар, и он осунулся на глазах.

— Что и требовалось доказать, — громко шепнул Матвеев Фомченко. Последний слишком широко для такого собрания улыбнулся.

«не слишком ли поторопились с его назначением», — подумал Георгий Константинович. Президент посмотрел на Фомченко, и министр внутренних дел сжался в кресле.

«Нет, — усмехнулся Жаров, — мы не ошиблись. Пока. Во всяком случае, это верный и трусливый. То, что надо для министра внутренних дел. Такие хорошо умеют избивать граждан электрошокерами. А иного от этого лба мне и не надо».

Не обращая внимания на самоанализ Президента, Петренко вымогал у Матвеева инсулин-М.

— Да отвяжись ты, — огрызался Матвеев, — хватит ныть. Мне самому не хватает, кручусь как белка, сплю по три часа в сутки. Инсулином только и держусь.

— Да тебе чего жалко, — прессовал его Петренко, — я отдам. Как только получу так сразу и отдам. Ты же Михалкина знаешь. Он как обещал, так и даст. А я тебе сразу отдам.

Матвеев косо взглянул на Петренко и отодвинулся от него подальше.

— Как дела на внутреннем фронте, — не отводя взгляд от Фомченко спросил Жаров. Спросил громко и убедительно, как показалось Президенту России.

— Господин Президент, — Фомченко быстро сверился с портативником, — если не считать восстания в иммунонедостаточных зонах у нас нет проблем. Продовольствие запасено на все время вашего отсутствия.

«Ждете, не дождетесь, как я уберусь. Скоты», — передернуло Президента.

— Мы вполне можем справиться со всеми проблемами, которые могут только возникнуть в России, — четко продолжил Фомченко, — сил для этого у нас достаточно.

«Он имеет ввиду, что справиться с великой Россией без меня. Без меня, без человека величие, которого равно величию страны», — отметил про себя Жаров и его такая самоуверенность министра взбесила.

— А что в имунодефитных зонах, — хрипло поинтересовался Георгий Константинович.

— Там восстание, — скромно сказал Фомченко.

При этом слове Матвеев оскалился, а Сергеев отвернулся.

— Восстание идет уже второй месяц и мы пока не нашли подходы, — Фомченко невинно посмотрел на Президента. Действительно восстание началось при предшественнике этого гада — Фомченко, спрос с которого был уже гладок.

«Придраться к нему», — вздохнул Жаров, — «надо придавить подлежа».