Пост-капитан

«Поликрест» стал приводиться к ветру, звёзды поплыли по дуге, и он стоял, внимательно прислушиваясь и ожидая первого трепета парусов, означающего, что судно уже не может идти круче. Ветер теперь дул ему в левую скулу; до лица долетели брызги из-за борта, а впереди заполоскала шкаторина фор-марселя.

Джек взялся за штурвал и дал судну чуть увалиться.

— Туже выбрать булинь, — скомандовал он. — Мистер Пуллингс, полагаю, мы можем привестись ещё немного. Следите за брасами и булинями.

Пуллингс побежал по белеющей палубе на нос. Тёмная группа на форкастеле выбрала конец — «Раз, два, три, укладывай», и когда он вернулся на корму, снасти были натянуты и реи со скрипом повернулись ещё на несколько дюймов. Теперь они были обрасоплены максимально круто, и Джек раз за разом надавливал на рукоятки штурвала, преодолевая живое и сильное сопротивление и приводя судно всё круче и круче к ветру. Полярная звезда скрылась за грот-марселем. Круче, ещё круче: всё, это предел. Он даже не ожидал, что у «Поликреста» настолько хорошо получится. Не более пяти румбов относительно ветра, против прежних шести с половиной; и даже если его опять начнёт так же безбожно сносить, он всё равно сможет забрать ветер у незнакомца, лишь бы штурвал был в опытных руках, а брасопке уделялось самое пристальное внимание. Ему показалось, что и снос тоже стал меньше.

— Ну, вот так очень хорошо, — сказал он рулевому, вглядываясь в его лицо при свете нактоуза. — А, это Хейнс, понятно. Что ж, Хейнс, я вынужден оставить тебя на вторую смену у штурвала: тут нужен настоящий моряк. Так держать, ты меня понял? Ни на волос в сторону.

— Слушаюсь, сэр. Так держать.

— Продолжайте, мистер Пуллингс. Проверьте у орудий брюки и лотки для ядер. Можете отдать риф на грот-марселе, если ветер ослабеет. Если что-то изменится — позовите меня.

Он спустился вниз, натянул рубаху и бриджи и лёг в койку, листая «Флотский список» Стила; но не утерпел и вскоре снова оказался на квартердеке и стал расхаживать вдоль подветренного борта, заложив руки за спину и бросая взгляд в тёмное море при каждом развороте.

Два корабля, возможно три, меняют галс по сигналу. Они могут быть кем угодно — британскими фрегатами, французскими линейными кораблями, нейтралами. Но они могут быть и вражескими торговыми кораблями, выскользнувшими благодаря безлунной ночи; неосторожная вспышка света, когда второе судно поднялось на волне, делала предположение о торговцах более вероятным. Кроме того, военным кораблям несвойственно так разбредаться по морю. Он составит более полное представление, когда рассветёт. И в любом случае, каким бы галсом они ни шли, на рассвете у него будет преимущество — он будет от них на ветре.

Он смотрел за борт, смотрел на кильватерный след: снос под ветер, конечно, был, но куда меньше, чем прежде. Каждое бросание лага показывало неизменные три с половиной узла: мало, но сейчас и не нужно было больше. Он бы даже уменьшил парусность, если бы судно шло быстрее — из опасения оказаться к утру слишком далеко.

Далеко над морем на раковине «Поликреста» вспышка озарила небо, и секунды через полторы донеслось «бум» — они снова меняли галс. Теперь они с незнакомцем шли параллельными курсами, причем «Поликрест» имел преимущество наветренного положения в его самом чистом виде — он находился прямо против ветра относительно ведущего корабля из троицы. То, что есть и третий, было уже с полчаса как очевидно.

Восемь склянок. Скоро начнёт светать.

— Мистер Пуллингс, несите вахту. Убрать грот-марсель и крюйсель. Мистер Паркер, доброе утро. Прошу вас, пусть немедленно разожгут огонь на камбузе: люди должны позавтракать как можно скорее — основательный завтрак, мистер Паркер. Поднимите «бездельников». После этого можете начинать готовить корабль к бою: мы пробьём тревогу в две склянки. Где сменные мичманы? Старшина — немедленно идите и обрежьте их гамаки. Позовите главного канонира. Так, господа, — смятенным Россаллу и Баббингтону, — что значит ваше недостойное поведение? Не явиться вовремя на вахту? Ночные колпаки, грязные физиономии, Боже! Вы ленивые немытые салаги. А, мистер Рольф! Сколько картузов у нас наполнено?

Приготовления шли своим чередом, вахты поочередно позавтракали.

— Сейчас вы кой-чо увидите, кореша, — сказал Уильям Скрич, служивший на «Софи», поглощая еду — сыр и суп из концентрата. — Увидите, как Златовласка отмочит шутку с этими иностранерами.

— Да пора бы и увидеть это кой-чо, — заметил кто-то из новичков. — Где все эти золотые доллары, которые нам обещали? До сих пор было больше пинков, чем полупенсовиков.

— Они у нас точно под ветром, кореш, — ответил Скрич. — Всё, что от тебя требуется — помнить свои обязанности и поживее заниматься пушкой, и дело в шляпе.

— Лучше б я сидел дома за своим старым станком, — сказал ткач. — Ну их, эти золотые доллары.