Пост-капитан

— Мистер Гудридж, приведите судно к ветру, будьте любезны, — сказал Джек, сбрасывая башмаки. Он нырнул с борта. «Как свежо — прекрасно!» — подумал он, когда пузырьки воздуха с шумом рванулись к поверхности мимо его ушей, и восхитительный вкус чистого моря заполнил ноздри. Он выгнулся, глядя снизу на подёрнутую рябью и сверкающую серебром гладь воды, и выскочил на поверхность, фыркая и мотая желтоволосой головой. Матрос барахтался ярдах в пятидесяти от него. Джек в плавании отличался скорее силой, чем изяществом — он плыл как собака за палкой, рассекал воду, подняв голову и плечи и не сводя глаз с цели — на случай, если матрос уйдёт под воду. Он подплыл к нему: широко распахнутые глаза, неузнаваемое лицо: ужас перед глубиной (как большинство матросов, он не умел плавать). Джек заплыл с другой стороны, ухватил его за основание косички и сказал:

— Тише, тише, Болтон. Держись.

Болтон извернулся и судорожно обхватил его. Джек пинком отбросил его в сторону и рявкнул прямо в ухо:

— Сцепи руки, дурак. Руки сцепи, говорю. Тут рядом акула, будешь плескаться — она тебя сцапает.

Слово «акула» достигло даже этого насмерть перепуганного, полупьяного, оглушённого разума. Болтон с такой силой сжимал руки, будто от этого зависело его спасение. Джек поддерживал его на плаву, и они то поднимались, то опускались на волнах, пока их не подобрала шлюпка.

Болтон, растерянный, пристыженный и ошалевший, сидел на дне шлюпки, выплёвывая воду; чтобы как-то скрыть своё смущение, он сделал вид, что впал в ступор, и его пришлось поднять на борт на руках.

— Отнесите его вниз, — сказал Джек. — Вы бы взглянули на него, доктор, окажите любезность.

— У него сотрясение в груди, — сказал Стивен, вернувшись на квартердек, где Джек обсыхал, опершись на поручень и с удовольствием наблюдая за ходом работ с бегучим такелажем. — Но рёбра все целы. Могу я тебя поздравить с его спасением? Шлюпка не успела бы. Такая находчивость, такая решительность! Я восхищён.

— Недурно вышло, да? — сказал Джек. — А вот это вообще отлично, — кивнул он на грот-мачту. — Если так и дальше пойдёт, мы завтра привяжем бентинки. Улавливаешь? Завяжем ботинки. Ха-ха-ха!

Он принижает свою заслугу из фанфаронства, из бахвальства? От смущения? Нет, решил Стивен. Это было так же искренне, как и его веселье по поводу глупого плоского каламбура, даже скорее потуги на каламбур, крайнего предела флотского остроумия.

— Тебе не было страшно? — спросил Стивен. — Там была акула, а ведь они известны своей прожорливостью.

— Акула?.. О, акулы большей частью вздор, знаешь ли: много шуму из ничего. Если в воде нет крови, они предпочитают объедки с камбуза. Раз на вест-индской базе я прыгнул за одним морским пехотинцем и плюхнулся прямо на спину огромной жуткой твари: так она и ухом не повела.

— А что, с тобой это часто случается? Ты не считаешь, что это важное событие в твоей жизни?

— Событие? Нет, что ты: ничего подобного. Болтон, кажется, двадцать второй, кого я вытащил из воды; или, может быть, двадцать третий. Ребята из Общества спасения утопающих даже однажды прислали мне золотую медаль. Очень любезно с их стороны; ещё и с таким лестным письмом. Я заложил её в Гибралтаре.

— Ты мне никогда не рассказывал об этом.

— Ты никогда не спрашивал. Но в этом ничего такого особенного, когда привыкнешь к тому, что они за тебя цепляются: какое-то время чувствуешь себя молодцом и героем, заслуги перед обществом опять же — это приятно, не отрицаю; но на самом деле в этом ничего такого нет, и это ничего не значит. Я бы за собакой в воду прыгнул, что ж говорить о матросе первого класса; да что там — если будет тепло, я даже за корабельным хирургом прыгну, ха-ха-ха! Мистер Паркер, думаю, мы можем сегодня вечером вооружить шкоты, а завтра первым делом вытащим обломок бизань-мачты. Тогда вы сможете привести палубу и всё судно в подобающий военному кораблю вид.

— В самом деле, сэр, сейчас тут полный развал, — сказал первый лейтенант. — Но я должен попросить у вас прощения, сэр, за то, что не встретил вас на борту должным образом. Могу я вас поздравить?

— Что ж, спасибо, мистер Паркер: матрос первого класса — ценный приз. Болтон — один из лучших по работе на верхних реях.

— Он был пьян, сэр. Я занёс его в мой список.

— Быть может, нам следует на этот раз посмотреть на это сквозь пальцы, мистер Паркер. Теперь вот что: одну ногу мачтового крана можно поставить здесь, другую возле люка, и оттяжку к третьему бугелю грот-мачты.

Вечером, когда стемнело уже настолько, что работать было нельзя, но ещё не настолько, чтобы спускаться вниз, Стивен заметил:

— Если у тебя вошло в привычку недооценивать спасения подобного рода, не окажется ли, что их никто не оценит? Что ты не получишь благодарности?