Пост-капитан

Для проформы он пригласил на обсуждение Паркера, но первый лейтенант был более озабочен покраской и сусальным золотом, чем увеличением скорости хода судна. Похоже было, что он не понимает, о чем идёт речь, и вскоре о его присутствии позабыли, хотя и вежливо выслушали его просьбу о больших анапутях, чтобы растянуть двойной тент — «На "Андромеде" принц Уильям всегда говорил, что её тент создает на квартердеке ощущение бальной залы». Покуда он говорил о размерах титанических распорок, на которых держался тент, и количестве пошедшей на сам тент парусины, Джек смотрел на него с любопытством. Это человек, участвовавший в сражении у островов Всех Святых и в великой битве Хау[93], и при всём этом для него чернение реев важнее, чем возможность идти на полрумба круче к ветру. «Сколько раз я ему говорил, что бесполезно устраивать соревнования между мачтами по взятию рифов на марселях, пока люди хотя бы не научатся подниматься на них — и как в пустоту.» И вслух:

— Что ж, джентльмены, давайте так и сделаем. Нельзя терять ни минуты. Лучшей погоды и желать нельзя, но кто знает, сколько она ещё продержится?

«Поликрест», только что вышедший с верфи, был хорошо снабжен боцманскими и плотницкими припасами; но в любом случае Джек намеревался скорее укорачивать, чем наращивать. Судно не отличалось остойчивостью и имело слишком высокие мачты, так что почти ложилось набок при лёгком порыве ветра, а из-за его первоначального назначения фок-мачта была слишком сдвинута назад, отчего «Поликрест» даже при убранной бизани рыскал и творил ещё множество других неприятных вещей. Несмотря на страстное желание, переставить мачту без официального разрешения и помощи верфи Джек не мог, но мог хотя бы усовершенствовать её, наклонив вперёд и по-новому установив штаги, кливера и стаксели. Остойчивость можно было улучшить, если укоротить стеньги, спустить брам-стеньги и поставить бентинки — треугольные нижние паруса, которые будут не так опускать нос и позволят сократить верхний рангоут и такелаж.

Это была работа, которую он понимал и любил. В кои веки ему не нужно было безумно спешить, и он расхаживал по палубе, наблюдая, как его план обретает форму, переходил от одной группы к другой, пока они готовили детали рангоута, такелаж и паруса. Плотник и его помощники работали на шкафуте, кучи стружек и опилок из-под их пил и топоров вырастали между священными орудиями — орудиями, которые сегодня оставили в покое впервые с того дня, как капитан поднял свой вымпел. Парусный мастер и две его команды заняли форкастель и значительную часть квартердека — парусина повсюду; боцман складировал в должном порядке бухты тросов и блоки и сверялся со списком, мечась между палубой и своей кладовой и не имея времени ни ударить кого-нибудь из матросов, ни хотя бы обложить их как следует — разве что машинальным, ничего не значащим и запоздалым ругательством.

Все работали размеренно и даже лучше, чем он ожидал: трое насильно завербованных портных сидели скрестив ноги, совсем как дома, и орудовали иглами и гардаманами с отчаянной быстротой, усвоенной ими в мастерских с их потогонной системой; безработный гвоздодел из Бирмингема демонстрировал невероятную ловкость в изготовлении железных колец в кузнечном горне оружейного мастера: «Скру-тись-и-ка-тись», поворот щипцов, три мастерских удара молотком — и раскалённое кольцо уже шипит в ведре.

Восемь склянок послеобеденной вахты; солнце заливало забитую палубу.

— Свистать к ужину, сэр? — спросил Пуллингс.

— Нет, мистер Пуллингс, — сказал Джек. — Сначала поднимем грот-стеньгу. Хороши же мы будем, если поблизости объявится какой-нибудь француз, — заметил он, оглядывая окружающую неразбериху. Фок-мачта уже была оснащена такелажем и парусами — неплохой набор, но их тяга будет недостаточной из-за отсутствия стакселей. Временная бизань-мачта всё ещё несла чудной маленький латинский парус, чтобы поддерживать минимально необходимую для управления скорость хода; но массивная грот-стеньга лежала поперек переходных мостков и вместе с остальными сваленными на палубе рангоутными деревами крайне затрудняла перемещение по судну, из-за чего быстрые манёвры становились невозможными. Места не хватало, хотя и шлюпки буксировались за кормой, и всё, что можно было убрать вниз, тоже исчезло. Корабль легко делал три узла при ветре с раковины, но в любой чрезвычайной ситуации оказался бы беспомощным.

— Эй, мистер Мэллок! Перлинь на шпиле?

— Всё готово, сэр.

— Тогда людей на шпиль. Эй, там, впереди, готовы?

— Так точно, сэр.

— Тишина везде. Поднимай. Поднимай помалу.