Пост-капитан

Почтовая карета быстро катилась среди пологих холмов Сассекса; опустив стёкла, в ней сидели Стивен Мэтьюрин и Диана Вильерс и очень компанейски жевали хлеб с маслом.

— Ну вот, вы, наконец, увидели этот ваш ливневый пруд, — дружелюбно сказала она. — И как он вам?

— Полностью отвечает моим самым смелым ожиданиям, — сказал Стивен. — И как же мне не терпелось его увидеть!

— А мне так же не терпится оказаться в Брайтоне: надеюсь, он меня так же порадует. О, уж наверное, я буду от него просто в восторге, да, Мэтьюрин? Целая неделя вдали от Заварочного Чайника! И даже если всю неделю будет лить дождь, там есть ещё Павильон — как я хочу поглядеть на Павильон!

— Не была бы прямота душою дружбы, я б тогда сказал: «Конечно, Вильерс, я уверен, что он вам очень понравится» — притворившись, что понятия не имею, что вы были там на прошлой неделе.

— Кто это вам сказал? — спросила она, не донеся кусок хлеба с маслом до рта.

— Баббингтон был там с родителями.

— Ну… я же не говорила, что никогда там не была, просто на минутку заехала, и Павильона я не видела. Вот что я хотела сказать. Не начинайте, Мэтьюрин. Так было хорошо всю дорогу. А что, он говорил об этом при всех?

— Да. Джек очень обеспокоился. Он считает Брайтон дурным городом, полным распутников обеих полов, сплошные соблазны. И принца Уэльского он тоже не любит. У вас подбородок измазан маслом — очень некрасиво.

— Бедный Джек, — сказала Диана, вытирая подбородок. — Помните, я как-то раз сказала — кажется, это было давным-давно — что он по сути огромный ребёнок? Я, должно быть, была слишком строга: предпочла бы кого-нибудь повзрослее, зрелого мужчину. Но как мне не хватает всего этого веселья и смеха! Куда подевалась его весёлость? Он стал таким скучным. Мэтьюрин, скажите ему, чтобы он не был таким прозаическим. Он вас послушает.

— Не могу. Мужчины, возможно, менее свободны в рекомендациях такого рода, чем вы себе воображаете. В любом случае, как мне ни жаль, но мы больше не в таких хороших отношениях, чтобы я мог позволить себе что-нибудь в этом роде, если это вообще когда-либо было возможно. Но уж только не с прошлого воскресного обеда, нет. Мы по-прежнему играем вместе время от времени, но чертовски нестройно.

— Это был не очень удачный обед, хотя я так возилась с пудингом. Он вам что-нибудь сказал?

— В мой адрес? Нет. Но он сделал несколько общих грубых выпадов в сторону евреев.

— Ах, вот почему он был так мрачен. Понимаю.

— Конечно, понимаете. Вы же не дурочка, Вильерс. Предпочтение было слишком явным.

— О, нет-нет, Стивен. Я просто была вежлива, вот и всё. Каннинг — гость, а вы оба — старые друзья дома; конечно, его следовало посадить рядом со мной и уделять ему больше внимания. О, что это за птица?

— Это каменка. С тех пор, как мы тронулись в путь, мы их видели сотни две-три, и я говорил вам, как они называются, два — нет, три раза.

Почтальон придержал лошадей, обернулся назад и спросил, не пожелает ли джентльмен осмотреть ещё один ливневый пруд? Не более фарлонга отсюда.

— Ничего не понимаю, — сказал Стивен, забравшись обратно в карету. — Осадки per se[97] — явно незначительны; и тем не менее, пруды полны. И всегда полны, лягушки тому свидетельством. Они не разводятся в ненадёжных пересыхающих прудах, их головастики не успевают развиться в обычной временной луже, а здесь — вот, пожалуйста. — Он держал в руке вполне сформировавшуюся лягушку размером с ноготь его мизинца. — Их сотни, и это после трех недель засухи.

— Какой очаровательный, — сказала Диана. — Пожалуйста, отпустите его обратно в траву. Как вы думаете, я могу спросить, не опасаясь подвергнуться оскорблениям, что это за чудесный запах?

— Тимьян, — рассеянно сказал Стивен. — Ползучий тимьян, его смяло колесами кареты.

— Значит, Обри велено отплыть на Балтику, — сказала Диана после паузы. — Там у него не будет такой чудесной погоды. Я ненавижу холод.

— На Балтику и на север, так и есть, — сказал Стивен, очнувшись от задумчивости. — Боже, хотел бы я плыть с ним. Гаги, плавунчики, нарвалы! Я с детства жаждал увидеть нарвала.

— А что будет с вашими пациентами, пока вас нет?

— О, мне прислали помощника — шустрого, весёлого, шумного, добродушного, глуповатого парня с золотушными ушами — дурная конституция тела. Те, что до сих пор не умерли, пожалуй, выживут и с ним.

— А куда вы отправляетесь? О Боже, Стивен, какая же я любопытная и назойливая. Прямо как моя тётка Уильямс. Надеюсь, это не было нескромностью с моей стороны?

— О, — воскликнул Стивен, внезапно почувствовавший сильнейшее искушение рассказать ей, что он собирается в новолуние высадиться на испанском берегу — классическое искушение тайного агента в его одиночестве, но такое, какого раньше он никогда не испытывал. — О, это по скучному юридическому вопросу. Сейчас я еду в город, затем — в Плимут, а оттуда, возможно, на некоторое время в Ирландию.

— В город? Но Брайтон вам не по пути — я думала, вы едете в Портсмут, когда вы предложили меня подвезти. Зачем же вы дали такой крюк?

— Ливневые пруды, каменки, приятная езда по траве.