Пост-капитан

Фрегат, кренясь от ветра, шёл замечательно бодрым ходом, и Джек отступил к гакаборту, туда, где Стивен, одетый в траурного цвета сюртук и жёлто-коричневые бриджи, беседовал с мистером Рэндаллом, наклоняясь, чтобы расслышать его тонкий писк. Джек взглянул на тёмную воду, которая быстро скользила вдоль борта, глубоко уходя вниз под русленем — фрегат делал уже семь узлов, семь с половиной. Он посмотрел на кильватерный след, ориентируясь по стоявшему на якоре семидесятичетырёхпушечнику и колокольне — почти никаких признаков сноса под ветер. Он перегнулся через фальшборт над левой раковиной — в румбе слева по носу находился Норский маяк. Они шли правым галсом с ветром в двух румбах от крутого бейдевинда, и любой из тех кораблей, на которых Джеку приходилось плавать, в следующие пять минут должен был оказаться на мели.

— Вас устраивает наш курс, мистер Симмонс? — спросил он.

— Вполне устраивает, сэр, — ответил первый лейтенант.

Симмонс знал свой корабль, это было очевидно; безусловно, он знал, на что тот способен. Джек повторил это себе — он убеждён в этом; иначе быть не может. Но следующие пять минут он переживал как никогда раньше: этот прекрасный, прекрасный корабль — и без мачт, с пробитым днищем... На те мгновения, пока «Лайвли» нёсся по мутной мелкой воде на краю банки, когда малейший снос под ветер безнадёжно посадил бы его на мель, Джек вообще перестал дышать. Затем банка осталась за кормой.

Сохраняя сколь возможно бесстрастный вид, он втянул вкусный искрящийся воздух и попросил мистера Симмонса проложить курс на Даунс, где он возьмёт несколько сверхштатных моряков и, если Бонден никуда не запропастился — своего шлюпочного старшину, поскольку капитан Хэмонд забрал своего с собой в Лондон. Он принялся расхаживать по наветренной стороне квартердека, внимательно следя за поведением «Лайвли» и его команды.

Неудивительно, что фрегат назвали образцовым — его мореходные качества намного превосходили обычные, а спокойное безмолвное послушание людей выходило за пределы того, к чему Джек привык; в быстроте, с которой фрегат снялся с якоря и поставил паруса, было что-то неестественное, потустороннее, как крик гиббона на рангоуте.

Знакомые низкие, серые, топкие берега скользили мимо; море было тёмно-серым как сталь, линия горизонта со стороны открытого моря чётко выделялась на фоне пёстрого неба, и фрегат бежал вперёд, с ветром теперь в одном румбе от крутого бейдевинда, как будто следуя по точной, никуда не отклоняющейся направляющей. Торговые суда входили в устье Темзы, четыре гвинейских торговца и военный бриг, шедший в Чатэм, помимо обычных мелких парусников и рыболовных ботов — и какими вялыми и неряшливыми они выглядели в сравнении.

Дело было в том, что капитан Хэмонд, джентльмен с научным складом ума, подбирал себе офицеров с большим разбором и потратил годы на обучение экипажа; даже шкафутовые могли сворачивать паруса, брать рифы и стоять на руле; и в первые годы он устраивал соревнования между мачтами по сворачиванию и отдаче парусов, заставляя матросов выполнять все манёвры и их комбинации до тех пор, пока они не сравнялись в скорости, превзойти которую было уже нельзя. И сегодня, страстно желая поддержать честь своего корабля, они превзошли себя; они прекрасно это знали и, проходя мимо временного капитана, бросали на него сдержанно-самодовольные взгляды, как будто говоря: «Ну что, утёрли мы тебе нос, пижон? То-то, знай наших».

Каков этот корабль в бою, размышлял Джек. Если бы он встретил один из больших французских фрегатов, то cмог бы ходить вокруг него кругами, хотя те и отличались прекрасной конструкцией. Да. Но что сама команда? Они моряки, несомненно — замечательные моряки; но в целом они как будто малость староваты и как-то странно безмятежны. Даже юнги были дородными длинноволосыми парнями, слишком тяжёлыми для бом-брам-реев, и большинство из них говорили грубыми голосами. Кроме того, на борту было немало темнокожих и желтокожих людей. Коротышке Буму, который сейчас стоял у штурвала, управляясь с ним замечательно скупыми движениями, не потребовалось даже отращивать косицу, когда он присоединился к команде в Макао; то же касалось Довольного Джона, Пузана Горацио и еще полдюжины их соплавателей. Бойцы ли они? Команда «Лайвли» не участвовала в беспрестанных операциях по перехвату, в которых опасность становилась обыденным делом, и это разоружило её; обстоятельства были совершенно другими — стоит почитать судовой журнал, чтобы точно узнать, что кораблю приходилось делать. Взгляд Джека упал на одну из квартердечных карронад. Она была выкрашена в коричневый цвет, и часть отшелушившейся краски перекрывала запальное отверстие. Из орудия давно не стреляли. Ему непременно надо заглянуть в журнал, чтобы понять, чем команда «Лайвли» занималась в течение дня.