Приставка «пост-» в данном случае означает не завершение, а скорее, включение гуманитарных наук в, быть может, контринтуитивное движение за границы привычных для гуманитариев зон комфорта всех центрированных на человеке исследований. Это движение ставит под вопрос человеческую исключительность (Tsing, 2011), провоцируя ее и другие нормативные формы шовинизма. Таким образом, постгуманитаристика, как и номадическая трансверсальность феминистического анализа (Braidotti, 1994), вполне может переводиться и мутировать сразу в несколько корпусов мысли, охватывающих разные дисциплины, извлекая пользу из принятых в гуманитарных науках аналитических подходов и одновременно развивая их. От ситуированного знания (Haraway, 1988) до телесных и ориентированных на конкретные обстоятельства отправных точек и многовалентных корпореальностей (Grosz, 1994), определяющих судьбу мира, – эти подходы дают богатый набор аналитических инструментов.
С точки зрения этого предприятия ключевую роль играют странные встречи и готовность открыться отчуждению. Ничто не остается естественным или данным, все понимается как посюстороннее и процессуальное. Феминистская постгуманитаристика может сформировать определяемое противоположностями сознание – двойное ви́дение ренатурализации и денатурализации, – а также постконвенциональные способы построения сообществ (совместно с учеными-естественниками, защитниками окружающей среды, активистами движения за права животных и защитниками телесного разнообразия). Она обеспечивает критическое и креативное переоснащение гуманитарных наук, наделяя их основанием в виде телесно воплощенного и погруженного в контекст посюстороннего знания. На этом перепутье может сложиться уважительное общение поверх границ через процессы «укоренения и смещения» (Yuval-Davis, 2012). Феминистская постгуманитаристика, поскольку она отвергает как крайний культурализм, так и натурализм, – лишь одно из возможных названий для таких встреч в трансдисциплинарных пограничных областях сегодняшних гуманитарных наук.
См. также
: Постдисциплинарность; Постгуманистическая критическая теория; Нео/новый материализм; Гага-феминизм.Ц
Цифровая философия
Выражение «
Исток цифровой философии восходит к работам пионера компьютерных технологий Конрада Цузе. В конце 1960-х годов он выдвинул гипотезу о физической вселенной, основанной на вычислениях. Цузе считал, что «объекты и элементарные измерения физики должны не дополняться концепцией информации, но объясняться ею» (Zuse, 1993: 176). Обратившись к операциям клеточных автоматов[159]
, Цузе (Zuse, 1970) расширил дискретную модель организации последних до масштабов Вселенной и выдвинул тезис о том, что вся Вселенная – не что иное, как результат детерминированных вычислений. Сегодня цифровая философия отчасти опирается на идеи Цузе при разработке корпуса разнообразных теорий, которые утверждают, что в основе Вселенной лежит фундаментальный информационный и количественный принцип, просчитывающий ее развитие в реальном времени.Эта разновидность аристотелевского перводвигателя в общем и целом сформулирована в терминах вычислительного механизма. Некоторые авторы видят в нем дискретную систему, подобную клеточному автомату (см. Fredkin, 2003; Wolfram, 2002); другие рассматривают его как квантовый вычислительный процесс (см. Lloyd, 2007; Deutsch, 1997) или как универсальную машину Тьюринга (см. Schmidhuber, 1997). Однако все эти точки зрения, как правило, предполагают, что информация имеет более фундаментальное значение, нежели материя и энергия. Понятие вычисления при этом выходит на первый план как концепция, вытесняющая и математику, и физику. Оно рассматривается как принцип, или как причина, или даже как «физическая деятельность» (Toffoli, 1982: 165), которая может объяснить то, что физик-теоретик Джон Арчибальд Уилер обозначил формулой «все из бита» (it from bit) (Wheeler, 1990: 310).