Постчеловек: глоссарий

Цифровая философия утверждает, что «если Вселенная – цифровая, то таково и все в ней, включая человеческие тела и мозг» (Steinhart, 2004: 183). Поэтому цифровая философия считает, что вычисление – не просто инструмент моделирования реальности, но и собственная ее онтологическая основа. Развитием этого утверждения непосредственно занимается информатик Эдвард Фредкин, который стал, пожалуй, одним из самых радикальных сторонников цифровой философии (и автором этого термина). Для Фредкина физические законы – не что иное, как алгоритмы или инструкции для включения/выключения, а субатомные частицы – блоки двоичной информации. Его гипотеза конечной природы (см. Fredkin, 1992) предполагает, что все вещи и их свойства можно описать как дискретные. Следовательно, по мнению Фредкина, непрерывность и бесконечность – лишь иллюзии, а прошлое, настоящее и будущее Вселенной разворачиваются по шагам. В связи с этим можно отметить, что цифровая философия предлагает онтологию, в которой вычисление рассматривается как своего рода наименьший общий знаменатель для всего, что существует. Следовательно, можно утверждать, что в основе цифровой философии лежит не только систематическое преобразование качественного в количественное и вера в то, что нематериальное ведет к материальному, но и глубокая переоценка взаимосвязи между простотой и сложностью.

Это проявляется, в частности, в работе Стивена Вольфрама (Wolfram, 2002), который обращается к клеточным автоматам, чтобы продемонстрировать, что очень простые вычислительные системы, следуя базовым дискретным правилам, могут со временем генерировать все более сложные уровни поведения. Вольфрам расширяет эти наблюдения до масштаба Вселенной, которая, по его мнению, работает по аналогичным простым (и вычислимым) правилам, постепенно дающим сложные результаты. В этом смысле Вольфрам определяет свой принцип вычислительной эквивалентности как объяснение эмпирических явлений с помощью самой фундаментальной гипотезы: все определяется на простейшем уровне организации, и, когда система достигает точки своей наивысшей сложности, ее следует рассматривать как равную по сложности всем остальным. Вольфрам утверждает, что этот принцип открывает «новый вид науки» (Wolfram, 2002). Фактически для него это «новый закон природы» (Ibid.: 720), ведущий к «беспрецедентным последствиям для науки и научного мышления» (Ibid.: 5). С эпистемологической точки зрения этот принцип направлен на доказательство существования верхнего предела не только сложности возможных на практике вычислений, но и эвристических возможностей науки. Поэтому наши самые мощные вычислительные инструменты соответствуют сложности моделируемых ими природных явлений. По утверждению Вольфрама, из принципа вычислительной эквивалентности также следует, что естественное не имеет приоритета по отношению к искусственному, поскольку алгоритмы могут делать все то же, что и жизнь.

Цифровая философия – это установка в рамках современной науки, однако рассмотрение ею физической природы сущих (beings) нацелено и на обсуждение метафизической природы бытия (Being). В исторической перспективе эта цифровая метафизика обнаруживает сходства с философией досократиков, поскольку она также ищет происхождение или уникальный источник бытия и становления. Прослеживая генеалогическую линию цифровой философии, следует также учитывать идею Пифагора о том, что число является объединяющим принципом реальности, атомизм Демокрита, демонстрацию Зеноном противоречий непрерывности и описание Галилеем Вселенной как кода, подлежащего расшифровке. При этом наиболее важным философским ориентиром цифровых онтологов стал, несомненно, Лейбниц. Несмотря на то что цифровая философия существует во множестве вариантов, ее можно рассматривать как современную переработку лейбницевской монадологии дискретных и самодостаточных единиц бытия. Монистическая метафизика цифровой философии призвана ответить на вопрос Лейбница, «почему существует нечто, а не ничто» (Leibniz, 1989a: 210; Лейбниц, 1982a: 408). В качестве ответа предлагается лейбницианский мир, который «проще всех по замыслу (en hypotheses) и богаче всех явлениями» (Leibniz, 1989b: 39; Лейбниц, 1982b: 130).