Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Такое определение хорошо подходит для номинального государства, описанного выше. Как пишет Волков, «образ государства, играющего роль одной из многих частных охранных компаний, лучше описывает интересующую нас действительность, чем восприятие государства как источника публичной власти»[307]. На самом деле, государство в этой ситуации – лишь одна из инстанций, контролирующих организованное насилие, или, другими словами, институционализированная группа акторов, которые легитимно используют насилие внутри некоего политического образования[308].

Во всех трех полярных типах режимов, о которых мы писали ранее (и во всех шести идеальных типах), государство – это единственная инстанция, которая контролирует организованное насилие. «Монополия на легитимное применение насилия» означает именно это. Однако в несостоявшихся государствах государство вступает в конкуренцию с акторами, которых вслед за Волковым можно назвать «силовыми предпринимателями»[309].

♦ Силовой предприниматель – это частный актор, конкурирующий на рынке охранно-силовых услуг. Предлагаемые на этом рынке услуги включают в себя либо (1) защиту, связанную с институциональной структурой экономики и общества, такую как предоставление информации, безопасность, обеспечение исполнения обязательств и урегулирование споров, либо (2) насилие в отношении конкурентов и других лиц, выбранных в качестве объекта атаки.

Говоря про силовых предпринимателей, необходимо сделать два замечания. Во-первых, не все, кто используют насилие, являются силовыми предпринимателями. Последние (1) не только применяют насилие в своих собственных интересах, но и предлагают его в качестве услуги другим акторам, а (2) другие акторы воспринимают их предложение как легитимное. Питер Померанцев очень точно описывает такую практику следующим образом: «бандиты [в России после смены режима] занимались не только вымогательством и кражами. Бизнесмены приглашали их для сопровождения сделок (если один из партнеров нарушит слово, бандиты с ним разберутся); обычные люди обращались к ним за помощью для поимки насильников и воров, которых российская милиция искать категорически не хотела. Они становились влиятельными людьми, своего рода клеем, который скрепляет все. В этом новом мире никто по большому счету не знал, как себя вести: старые советские ролевые модели уже не были актуальны, а Запад был слишком далеко»[310]. Играя подобные социальные роли, силовые предприниматели сильно отличались от обычных преступников или акторов, применяющих насилие в состоявшихся государствах, поскольку последние не воспринимались как легитимные, и, следовательно, их присутствие не подрывало монополию государства на легитимное применение насилия. Но в тех случаях, когда люди предпочитают обращаться к силовым предпринимателям, а не к номинальному государству, это государство теряет свою монополию на легитимное применение насилия и становится несостоявшимся. (Кроме того, в тех случаях, когда охранно-силовые услуги предоставляет не отдельный человек, а организация, мы можем говорить именно об инстанции, контролирующей насилие.)

Второе замечание состоит в том, что силовых предпринимателей не следует воспринимать как экономических акторов, которые используют насилие для заключения рыночных сделок. Вполне очевидно, что они могут принуждать людей пользоваться их услугами, как делает мафия, которая предоставляет защиту в обмен на деньги[311], являясь частной инстанцией, контролирующей насилие, однако это не является неотъемлемой частью «профессии». Обязательным аспектом таких отношений является вступление в так называемое силовое партнерство с другими акторами, которым силовые предприниматели предоставляют вышеописанные услуги[312]. И, как следует из цитаты Померанцева, некоторые частные акторы более чем готовы заключать контракты с силовыми предпринимателями, если государство не способно предоставлять полезные охранные услуги, такие как защита прав собственности и контроль за выполнением обязательств по договорам. Кроме того, силовых предпринимателей можно нанять для атаки на конкурентов, как в случае с рейдерством, то есть силовым захватом компаний [♦ 5.5.3.1].