Читаем Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 полностью

Перед тем как перейти к рассмотрению элитных структур идеального типа (с примерами), необходимо сделать два технических замечания. Во-первых, они расположены в следующем порядке: сначала идут режимы полярного типа (либеральная демократия, коммунистическая диктатура и патрональная автократия), а затем три «промежуточных» (консервативная автократия, диктатура с использованием рынка и патрональная демократия), в которые, как правило, превращаются режимы полярного типа, если приходят в упадок. Во-вторых, элитные структуры идеального типа проиллюстрированы на схемах при помощи равнобедренных треугольников, расположенных в определенных конфигурациях. Мы приводим для этих схем условные обозначения и хотим подчеркнуть, что не стоит пытаться вкладывать в них какие-либо смыслы, не предусмотренные этими обозначениями. Например, размер треугольников и то, насколько они перекрывают друг друга (в случае аннексии), зависит исключительно от возможностей редактирования и не отражает ни их абсолютные размеры, ни соотношение долей. Единственным исключением из этого правила является патрональная демократия, в которой типичная оппозиционная патрональная пирамида, как правило, меньше, чем правящая. Однако точная разница в их размерах в одном случае или размеры и соотношение долей (аннексии) в другом остаются на откуп эмпирических исследований.


Таблица 3.5: Аннексия элит правящей политической элитой в шести режимах идеального типа

3.7.1. Элиты в трех полярных типах режимов

3.7.1.1. Либеральная демократия: автономные элиты, демократическая политическая элита

Структура элиты идеального типа в либеральных демократиях представлена на Схеме 3.3. Правящую политическую элиту этого режима можно назвать демократической, потому что (1) она уважает автономию других элит в рамках публичной сферы и (2) характерна для идеального типа либеральной демократии. Таким образом, элиты здесь можно назвать автономными, поскольку в этом типе режима разделение социальных сфер и ветвей власти формирует такое общество, в котором ни одна из элит не доминирует. Через создание правовой системы политическая элита определяет для других элит только диапазон возможностей, но не вмешивается в исполнительные решения каких-либо их членов или групп. Политическая оппозиция законна и может действовать беспрепятственно [♦ 4.3].


Схема 3.3: Автономные элиты в либеральных демократиях идеального типа

Условные обозначения: Каждый треугольник обозначает элиту, а их вершины – верхушки элит


Из всех стран посткоммунистического региона Эстония наиболее близка к либеральной демократии идеального типа [♦ 7.3.2.2]. Согласно докладу Freedom House, эстонские СМИ защищены законом и в значительной степени свободны от открытого политического влияния, а права собственности на СМИ находятся преимущественно в частных руках и зависят от коммерческих, а не политических интересов (в качестве проблем Freedom House отмечает «рост коммерциализации и незаконной рекламы»)[566]. В экономике в условиях свободного рынка доминируют предприниматели, а не олигархи, а государство после смены режима придерживалось консервативно-либеральной экономической программы[567]. Естественно, разделение сфер и изолированные треугольники на Схеме 3.2 не означают, что между этими элитами нет никаких связей. Лоббирование – это характерная черта либеральных демократий [♦ 5.3.1], и реформирование этой практики давно обсуждается в эстонской политике. Случались в Эстонии и коррупционные скандалы. Фигурантом самых громких из них стал бывший министр по вопросам окружающей среды Виллу Рейльян, который был осужден эстонскими судами за получение взятки в размере около 100 тыс. евро, а также оказывал содействие давнему стороннику своей партии при обмене земельного участка[568]. Эстонские политики не аннексировали экономику. В Эстонии нет ни неформальных патрональных сетей, ни олигархов. У оппозиционных партий сильные позиции, правоприменение носит нормативный характер, а из-за пропорциональной избирательной системы правительства Эстонии, как правило, были коалиционными и множество раз сменялись[569].


Схема 3.4: Инкорпорированные элиты в коммунистических диктатурах идеального типа

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги