Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

3. судьи сопоставляют существующий закон и доказательства, то есть известные факты о рассматриваемом деле;

4. суд принимает решение (о признании или непризнании вины) на основании оценки доказательств.

Естественно, поскольку письменный закон не содержит дискриминации по признаку политических убеждений (равенство перед законом), судья тоже не должен учитывать этот фактор, а правящая политическая элита не должна давать ему подобных указаний. Однако в коммунистических диктатурах марксизм-ленинизм приводит к совершенно иной судебной системе. Как пишет сам Ленин, после успеха коммунистической революции «основной задачей власти становится не военное подавление, а управление, – типичным проявлением подавления и принуждения будет становиться не расстрел на месте, а суд. [С]уд есть орган привлечения именно бедноты поголовно к государственному управлению ‹…›, орудие воспитания к дисциплине» (выделено нами. – Б. М., Б. М.)[847]. В соответствии с бюрократическим присвоением интерпретации общего блага это означает, что партия и партия-государство как «авангард рабочего класса» должна иметь возможность влиять на решения суда и корректировать решения судей, которые противоречат интересам рабочего класса, а значит, воле партии-государства. Эта идеология легитимирует неравенство после закона, с одной стороны, и отсутствие независимой судебной власти – с другой. Таким образом, тогда как в либеральных демократиях соблюдается принцип независимости (и человеческого достоинства тех, кто привлечен к суду), коммунистические диктатуры подавляют эту независимость под флагом субстантивной рациональности.

Подобное понимание роли судов рождает так называемые показательные судебные процессы, которые были уже упомянуты в связи с кампаниями с приостановлением прав. По аналогии с четырехэтапной процедурой, представленной выше, показательные процессы можно описать следующим образом:

1. преступление не совершается;

2. обвинение инициирует судопроизводство и расследование по политическим мотивам;

3. судьи сопоставляют существующий закон и сфабрикованные доказательства, то есть фиктивные данные и обвинения, выдуманные партией-государством, чтобы представить главного козла отпущения виновным;

4. суд принимает решение (о признании вины) на основании вынесенного заранее политического вердикта.

Важным элементом показательных судебных процессов, который отвечает целям кампании, является, как правило, признание обвиняемым собственной вины и того, что он согрешил против партии-государства и принципов коммунизма. Совсем иначе обстоят дела в патрональных автократиях: во-первых, обвиняемый в большинстве случаев не признает себя виновным и вместо этого использует предоставившуюся возможность, чтобы выразить резкую критику режима[848]. Во-вторых, процессы проходят в рамках иным способом контролируемой судебной системы, которая также выполняет другие задачи. В целом верховный патрон стремится нейтрализовать судебные органы, чтобы гарантировать безнаказанность приемной политической семьи и скрыть от общественности преступления криминального государства. Как отмечает Леденёва, чтобы добиться этого, не всегда требуется напрямую контролировать судей, поскольку репрессивный характер режима, который он демонстрирует в других сферах общества, вызывает так называемый «„сковывающий эффект“, выражающийся в том, что неформальные нормы и сигнальные механизмы наглядно и без прямого вмешательства демонстрируют, что должно быть сделано»[849]. Тем не менее если приемная политическая семья предпринимает более конкретные шаги для нейтрализации судебных органов, она может с большей вероятностью обеспечить исполнение своей воли.