Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Революции, движимые этой целью, отошли от насильственных методов, с помощью которых не только менялся тип легитимности, но и нарушалась правовая преемственность, а представители прежней власти исключались из политической жизни (часто были убиты или сосланы, как во время французской революции 1789 года), в сторону мирных, включающих в себя переговоры с представителями власти, которые согласились сменить свой режим и институциональную структуру без нарушения правовой преемственности. Смена режимов на посткоммунистическом пространстве, произошедшая в ходе революций 1989 года (иногда называемых «законными»[945]), за небольшим исключением принадлежала ко второй категории. Прежде эти режимы можно было отнести к типу коммунистических диктатур, в основе которых лежит субстантивно-рациональная легитимность, а номинальный статус правящей политической элиты совпадает с фактическим (что выражалось в конституции понятием «авангарда общества» [♦ 4.3.4.2]). Те, кто хотели изменить режим, стремились к либеральной демократии, для которой характерна легально-рациональная легитимность и опять же совпадение номинального и фактического статусов правящей политической элиты. Удалось ли осуществить это в действительности, зависело от положения жестких структур или, точнее, от того, сопровождались ли революционные изменения конституции антипатрональной трансформацией [♦ 7.3.4.1][946]. В некоторых странах это произошло, и там смогли появиться либеральные демократии западного типа (в таких странах, как Эстония и Польша), однако в других странах антипатрональной трансформации не случилось, и там возникли патрональные демократии. После этого попытки установления автократии стали в этих странах неотъемлемой частью политической жизни, а принятые во время смены режима институциональные барьеры сыграли большую роль в том, смогли ли эти режимы избежать автократии или в итоге стали ею (как Венгрия).

Цветные революции на постсоветском пространстве не являются классическими, поскольку в их цели не входит переход от одного гармоничного типа легитимности к другому[947]. На самом деле, было бы правильнее классифицировать их как бунты, ведь они стремятся сохранить первоначальный, гармоничный тип легитимности демократий, который даже в патрональных демократиях отличается властью закона, а также совпадением номинального и фактического статусов власти. Другими словами, цветные революции пытаются помешать лидерам игнорировать формальные ограничения своей власти и конституционного строя, для чего они прибегают к патронализации государственных институтов и фальсификациям выборов. Стоит также подчеркнуть, что цветные революции являются по большей части мирными с точки зрения свержения авторитарных лидеров с их постов (см. ниже).

Успешные цветные революции проходят, как правило, через следующие этапы[948]:

1. правящая патрональная сеть подрывает процесс публичного обсуждения (как правило, через фальсификации выборов) для укрепления своего положения;

2. фальсификации выборов вызывают массовые протесты, ставящие под сомнение легитимность режима. Их целью является проведение повторного голосования или признание победы оппозиции (а также отставка действующей власти);

3. протесты, ставящие под сомнение легитимность режима, поддерживают внешние акторы, такие как иностранные НПО, фонды, правительства или международные альянсы (ЕС и т. д.);

4. поддержка правительства, как формальная, так и неформальная, тает и на внутренней, и на международной политической арене, пока его пространство для маневра не сократится до такой степени, которая не позволит ему действовать, в результате чего оно будет вынуждено удовлетворить требования революционеров.