Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Наконец, автономия граждан массово нарушается путем превращения их в слуг или клиентов через то, мы называем «общественной патронализацией» в Главе 6 [♦ 6.2]. На этом этапе мы обращаемся к триаде Хиршмана «голос – выход – верность»[983] и утверждаем, что ключом к сдерживанию людей является использование инструментов государственной власти, полученных в результате автократического прорыва, для того чтобы превратить потенциальный голос в принудительную лояльность. Патрональные автократии отличаются от коммунистических диктатур тем, что позволяют людям совершить выход из режима, что, по сути, способствует его стабильности через «добровольное изгнание» недовольных [♦ 6.2.2.1]. Однако, помимо этого, должна быть нарушена автономия голоса остающихся людей, которая проявляется, когда – как это бывает в либеральных демократиях – свободные граждане участвуют в политической деятельности согласно своим предпочтениям, выражают свое мнение и поддерживают тех политических акторов, кого посчитают нужным. С одной стороны, эта автономия нарушается через нейтрализацию фаз дискуссии, объединения и избрания, входящих в процедуру публичного обсуждения [♦ 4.3.1–3]. С другой – за использование своего голоса люди могут быть подвергнуты наказаниям. Эти наказания могут принимать разнообразные формы, такие как угроза увольнения с работы или попадание в различные «черные списки» государственных компаний, из-за которых люди с неподходящим политическим прошлым теряют доступ к ресурсам, контролируемым приемной политической семьей[984]. Однако наиболее радикальным средством является, вероятно, политически выборочное правоприменение, поскольку оно позволяет (1) преследовать важных деятелей оппозиции, партийных лидеров и организаторов движения и (2) беззастенчиво дискриминировать людей по политическим мотивам, отклоняя их юридически обоснованные жалобы на дискриминацию [♦ 4.3.5]. Выборочное правоприменение, несомненно, является важным инструментом нейтрализации любой автономии, поскольку его можно использовать против любого актора или института, будь то СМИ, олигарх / предприниматель, НПО или рядовой гражданин. Кроме того, фактическое приостановление действия нормативного права не обязательно должно производиться в массовом порядке: достаточно применить наказание лишь к нескольким людям эффектным, демонстративным способом, чтобы это возымело демобилизующее действие на более широкие слои населения [♦ 4.3.2.1].

Хотя автократическая консолидация – это сложный процесс, и ее уровень невозможно измерить напрямую, данные из таких индексов демократии, как индекс верховенства закона организации The World Justice Project (WJP), позволяют нам сделать соответствующие выводы[985]. Для иллюстрации разнообразных траекторий режимов, представленных в Главе 7, мы выбрали двенадцать посткоммунистических стран [♦ 7.3]. Эти страны упорядочены в соответствии с тремя показателями, которые измеряет WJP: (1) ограничение полномочий институтов власти, который показывает, действительно ли государственные полномочия ограничены законодательной и судебной властью, независимым аудитом и другими институтами, действующими в рамках власти закона; (2) влияние правительства на гражданское правосудие, что является дополнительным аспектом, определяющим, свободна ли система гражданского правосудия от неправомерного государственного или политического влияния; и (3) соблюдение основных прав, который измеряет эффективные гарантии надлежащей правовой процедуры, а также свободу мнений и их выражения, убеждений и религии, собраний и т. д. Перечисленные аспекты позволяют нам оценить уровень автократической консолидации: слабые ограничения власти указывают на автократический прорыв в странах с многопартийными выборами (то есть в тех, которые не являются открытыми диктатурами); неправомерное влияние государства на гражданское правосудие означает политически выборочное правоприменение; и соблюдение основных прав хорошо определяет примерный уровень автономии граждан, которая является необходимой основой сильного гражданского общества.