Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается" (СИ)

- Как вы себя чувствуете? – серьёзно осведомился врач, присев на стул рядом с кроватью, и раскрыв сумку, из которой вытянул белые перчатки.

- Как будто пережила клиническую смерть, - глухо откликнулась Холмс, стараясь не смотреть на все те инструменты для осмотра, которые доктор поочерёдно вынимал из своего саквояжа и раскладывал на тряпичной салфетке, расстеленной на прикроватной тумбе.

Они, как и сами врачи, в принципе, вызывали не самые лучшие ассоциации и воспоминания, поэтому визиты докторов Терри терпела с огромным трудом, почти отвращением.

- Ну-ну, дорогуша, не стоит так всё воспринимать, - грудно рассмеялся мужчина. - Вот увидишь – через месяц-полтора от твоей раны останется только еле-заметный шрам.

Это, якобы, «утешение» только сильнее расстроило ведьму. У неё уже имелись не очень приятные шрамы на спине, для полного счастья не хватало ещё и этого.

- А без него совсем никак? – жалобно заныла Триш. – Я ведь женщина…

- Раньше надо было думать, - отрезал врач. – С Вонголой свяжешься – ещё и не такие раны получишь.

- Не говорите так, доктор Альберто, - притворно разобиделась Елена. – Как будто мы так часто принимаем участие в битвах. Между прочим, Джотто всегда старается решить всё мирным путём.

А уж в том, что чаще всего этот «мирный» путь выбирают десять из тысячи, винить Вонголу – грешно.

- На правду не обижаются, синьорина, - доктор мимоходом попросил прислугу убрать одеяло и аккуратно расстегнуть пациентке пуговицы на камисоли. - А теперь дайте мне провести осмотр. Желательно, чтобы вы все покинули помещение…

- Ни за что!

- … Но зная вас, синьорина, хочу сказать – просто не мешайте и, по возможности, не шумите.

Триш улыбнулась: видеть оживлённую и приободрённую Елену казалось, если не чудом, то очень радостным и отрадным моментом. Даже если платой за этот момент стала такая ужасная рана.

Доктору на осмотр Холмс потребовалось не меньше часа: он послушал её сердцебиение, проверил пульс, заглянул девушке в рот и затем аккуратно разрезал ножницами тугую перевязку, уже подлежавшую смене.

Рана не выглядела такой ужасной, как могло показаться, а уж смертельной не была и подавно, однако болевых ощущений приносила – будь здоров.

Доктор Альберто долго и методично ощупывал и осматривал аккуратно сшитые края повреждения, прежде чем обработать их и наложить новую повязку.

Мыться он запретил до того времени пока не снимут швы. Как и принимать тяжёлую пищу (исключительно бульоны и кашки в умеренном количестве), употреблять алкоголь (в любом виде), сигареты и совершать какие-либо активные телодвижения (и, по возможности, ограничить не активные, как, к примеру, поход до ванной).

Возможно он намекал на спорт или же что-то в этом духе, но Триш, с её недалёкостью, восприняла всё слишком буквально, поэтому, как только врач сделал последнее заключение, она не сдержалась и прокомментировала:

- А если двигаться буду не я?

И только бог (и сама Терри) знал, что подразумевалось под этой абстрактной фразой.

Взгляд Елены был красноречивее всяких слов. Пожалуй, никто не умел смотреть так выразительно, как она.

Женщина тяжело вздохнула и покачала головой, мол: «Этой уже ничем не помочь».

Но мужчина не растерялся ни капли – долгое знакомство с Вонголой научило его не только терпимости, но и толерантности, поэтому слова пациентки он воспринял, как шутку и даже улыбнулся:

- Всё равно нет. До полного выздоровления уж как-нибудь платонической любовью обойдётесь. Повреждение внутренних органов, это вам не шутки.

- А долго ещё будет так сильно болеть? – Терри потрогала пальцами свежие бинты на животе, за что тут же получила по рукам.

- Если не будете ежесекундно тревожить: трогать, щупать и проверять – то болеть перестанет достаточно быстро, а там до выздоровления рукой подать.

Альберто методично убрал все инструменты в саквояж, снял перчатки и положил их в отдельный кармашек, после чего расщедрился на добродушную улыбку и почти дружеский совет:

- Постарайтесь набраться терпения и свести все движения к минимуму, и тогда вы быстро пойдёте на поправку, мадемуазель.

- Большое спасибо, - Триш легко склонила голову, пусть в лежачем положении это смотрелось довольно комично, а затем, дождавшись, пока юноша из прислуги застегнёт ей одежду и укроет одеялом, позволила себе расслабленно развалиться ленивым вареником в ожидании должного ухода.

- Я загляну к вам через три дня. Но если будут сильные боли или же начнётся кровотечение – немедленно посылайте за мной, - строго наказал мужчина, прежде чем отвесить лёгкий поклон и удалиться в сопровождении прислуги. – Доброго дня, дамы.

Дверь за его спиной тихо закрылась с лёгким щелчком замка, оставив Елену и Триш в абсолютной тишине. Казалось, что обе они враз онемели под влиянием момента. Женщина была так рада видеть свою подругу живой (пусть и не в добром здравии), что попросту растерялась под давлением смешанных чувств: радости, облегчения, сочувствия и ещё пары десятков неуёмных эмоций.

Холмс же попросту понятия не имела, о чём стоило рассказать или спросить в первую очередь.