Потерянная

– Ты не собираешься больше плакать? – смотрит на меня Громов.

– Нет.

– Просто у тебя только что было выражение лица…ладно, неважно. Так не расскажешь, что случилось?

Я не хочу говорить на эту тему, но отказывать тоже неудобно, он уже столько для меня сделал. Да и какая разница, ведь сейчас я выжата, как лимон и плохо соображаю, что удобно, а что неудобно.

– Просто я неудачница, – говорю я.

Нам приносят еду и, как только официантка кладет на мою сторону лишний салат, Илья Валерьевич, наверное, видит мои округленные глаза и говорит, что это он заказал его.

– Мне нравится этот салат. Ты попробуй, вот увидишь, что не заметишь, как съешь его.

Действительно он оказывается очень вкусным, а я не знала, что снова была голодна.

– Почему же ты неудачница?

– Потому что со мной постоянно случается всякое дерьмо. Постоянно.

– Какое на этот раз?

– Безответная любовь.

– Этот парень потом еще локти кусать будет. Но значит он не тот, кто тебе нужен. Уверен, у тебя еще будет хороший молодой человек.

– Все так говорят, когда пытаются утешить, – фыркаю я.

– У тебя еще годы впереди, по крайней мере, есть время, – он улыбается.

– А у вас есть девушка? – мы же откровенничаем, что уж тут неудобного.

– Нет, три месяца назад мы расстались, и она съехала.

– Жалко. Уверена, она многое потеряла.

– Ты думаешь? – он засмеялся, – в моем случае время не так много, мне уже тридцать два.

– Да ладно, – я махнула рукой. – Мужчины, чем старше, тем сексуальнее (ну конечно до пятидесяти, в основном), а девушки вот до тридцати и всё. Потом старость, морщины, увядание и здравствуй, одинокая жизнь с пятью котами.

Громов снова засмеялся и вытер салфеткой рот. Я тоже улыбнулась, глядя на него.

Вместе с капучино мне принесли ароматный ягодный чизкейк, и на него я тоже набросилась. Будто свежая клубника осенью, хотя ягоды наверняка замороженные. Конечно свежие продают в супермаркетах, но они безвкусные.

– Какая еда тебе больше нравится?

– Сладкое, – отвечаю я и кладу в рот очередной кусок пирожного.

– Я так и подумал, – сейчас он часто улыбается, в отличие от времени в колледже.

– А вы что любите больше, Илья Валерьевич?

– Мясо! – он смеется. – хотя я всё люблю, и к сладкому не равнодушен, – он доедает свой чизкейк и откидываеься на диванчике.

– Расслабон? – засмеялась я.

– Отлично. Тебе лучше?

– Что? А, да, спасибо. Илья Валерьевич, а вы все еще любите свою бывшую девушку?

Он замолчал и начал смотреть в окно. Я подумала уже, что зря спросила. Он не ответит, кто я ему такая… но он начинает говорить:

– Не знаю, мы были почти пять лет вместе, поэтому если не любовь, то привычка точно осталась. Хотя после её ухода я посмотрел на наши отношения с другой стороны…

Я молча слушаю.

– … недавно встретил её случайно и не понял, что я в ней нашел.

Я посмотрела через стол в его глаза и задумалась. Кстати, у него красивые карие глаза. И какая дура бросила такого красавчика?

– В жизни всё не так, как нам хочется, верно?

– Не обязательно.

– Но вам же тоже досталось.

– Да, но плохие периоды бывают у всех, – он начал говорить, как обычный смертный, а я уж подумала, что мы на одной волне.

– Что тебе не понравилось в моей фразе? – он улыбнулся и наклонил голову на бок.

– С чего вы взяли? Все понравилось.

– Ты немного выпятила нижнюю губу, как ребенок. Разве что дети это делают демонстративно, а у тебя этот жест проявился слегка.

Что, правда? А я за собой и не замечала.

– Не обижайся, но это уже не в первый раз, только теперь я понял, что он означает. Это забавно. Так что не так я сказал?

– Ну…просто я подумала, что вы начали говорить, как какой-нибудь среднестатистический зануда-препод или мозгоправ, которые делают вид, что понимают людей, а на самом деле ни черта подобного, – я отстраненно начала смотреть по сторонам.

– Думаешь тебя никто не понимает?

– Я вас утомила наверное уже. Вы не спешите никуда?

– Нисколько, и ничего неотложного сегодня нет.

– Из-за меня не надо ничего откладывать! – Он чувствует себя обязанным? Вот ещё, разве я как-то дала понять…хотя блин, я же ревела и…

– Мне самому приятно разнообразить будни. Как твоя голова? Оправилась после сотрясения?

– Да, все хорошо, оно давно прошло, – по правде говоря, я совсем про это забыла. У меня голова болит независимо от сотрясений.

Нам принесли счет, и я потянулась за ним, но Громов положил руку на мою и сказал:

– Позволь я оплачу. Я навязался с тобой в кафе, поэтому пусть хотя бы обед будет за мой счет.

– Мне неудобно. – Я оцепенела от его теплой руки на моей холодной.

– Пустяки, но ты сделаешь мне приятное, если отступишь.

Аха-ха. Серьезно, что ли? Приятное за то, что позволю за себя заплатить? Вот это джентельмен!

– Ладно, спасибо.

Как по заказу, мне вдруг позвонил папа, поинтересоваться, как у меня дела.

– Чем занимаешься, Лер? Пары уже прошли?

– Да, пап. Отдыхаю в городе. Дела отлично, курсовую вчера наполовину сделала.

– Молодец!

– А у вас там как дела?

– У нас тоже все хорошо. Мама передает привет и спрашивает, когда ты приедешь?

– Не знаю, пап. Пока курсовую не напишу, не раньше чем через две недели.

– Ладно, мы ждем тебя! Звони почаще, пока!