Потерянные имена, чужие тени

– Люди Ницэ напали на нас, когда мы встретились. Грево и Раду защищали нас до самого конца. И Э… сестра тоже. Тогда ее по лицу ударили и чуть не задушили. Я думала… и разбойники тоже думали, что она умерла. А я… у разбойников на другой дороге стояла клетка, в которой настоящие кукушечьи стражи возили пойманных ведьм. Вот меня туда и посадили. Но я плохо помню, как и куда мы ехали. Я, наверно, не в себе была.

Тию говорила с досадой, будто сердилась на слабости той себя, которая не в состоянии была следить за дорогой.

– Я молилась, молилась всем, кого могла вспомнить. Сначала я просила упокоить души тех, кто погиб, потом… Я просила, чтобы кто-нибудь спас меня. Чтобы случилось чудо. Чтобы вообще что-нибудь случилось, и эти черные люди умерли.

Никто не приходил. Никто не знал обо мне. Меня хорошо прятали, а из близких никого не осталось.

Эти люди не трогали меня. Давали есть. Давали теплую одежду и одеяла. Они ждали, когда приедет Ницэ… я думаю, именно тогда они делили наше имущество и жгли имение. А разбойники не стеснялись меня, и я видела, как они притаскивали женщин к себе, как пили и дрались. Как приводили незнакомых мне людей, били их и мучили. Я не знаю, за что. Я всегда зажимала уши и молилась. Иногда об этих несчастных. Но потом я подумала, что раз они страдают, Хранители за это и так возьмут их себе на небеса, и больше за них не молилась. Только за себя.

И однажды пришел… Раду. Он был в черной одежде, запачканной засохшей кровью. Он… она… я не узнала сначала, кто это. Я не знаю, как это вышло, я даже про себя не могу называть его… ее… прошлым именем. Это не моя сестра, и в то же время она. Но я благодарна Раду. Кем или чем бы он ни являлся. За то, что он пришел. За то, что убил почти всех этих черных людей. Я не боюсь его.

Тию замолкла, завершив рассказ, и Корнелий тоже молчал, запоминая и обдумывая все услышанное.

Он не успел ничего ответить: в гостиную, где они находились, вошел недовольный Раду, сопровождаемый капитаном Бассу.

– Все, – зло выдохнул Раду. – Все, упустили его.

– Доброго дня, господин Тенда, барышня Тию, – устало поздоровался капитан.

– Кого упустили? Монтяну? – спросил Корнелий, кивая в ответ.

– Его самого.

– Молодчики мои прокололись, – с досадой сказал капитан, опускаясь в кресло. – Знал бы, своих бы из столицы взял сразу, а так они прибудут только дней через пять-семь. А эти что, городская стража. Привыкли напролом все. Я их поставил у всех въездов по двое на всякий случай, наказал спрятаться, а как бричка с управляющим появится, так ничего не делать, а только следовать тихонько, и сигнал подать, чтобы, значит, до въезда к дому перехватить. Княгиню чтоб с дочками не перетревожить. А солдатики решили выслужиться – как увидели, так выскочили… да спугнули. Монтяну выпихнул слугу, с которым ездил, прямо на них, да и уехал. Бричку мы потом нашли на дороге, а самого его нету нигде. Ото ж какие дела.

И капитан Бассу вздохнул.

Глава семнадцатая. Чего желают юные девицы

– А вы собираетесь на музыкальный вечер к Воскову-Гроза? – спросил Лучан. – Мне тут приглашение пришло. Раду сказал, что вам тоже.

– О боже, еще и это, – раздраженно вздохнул Корнелий. – Я совсем забыл. Верно, стоит придумать какое-то извинение.

– Д-да, – немного запнувшись, сказала Тию. – В самом деле, чтобы не оскорбить хозяев, предлог должен быть весомым.

И звучал ее голос так… привычно тихо, что все обернулись посмотреть. Тию рассеянно гладила Снежка, свернувшегося, как кошка, клубком у нее на коленях. Ладонь ее немного дрожала, но лицо было непроницаемо.

Теперь это мало кого из присутствующих могло обмануть.

– Тию, не время сейчас, да у нас и одежды подходящей нет, – сказал Раду. – Только на смех подымут.

Тию немного растерянно улыбнулась:

– Я поэтому и согласилась с господином Тендой. Я прекрасно все понимаю.

Лучан перевел горящий взгляд на Корнелия.

– Корнелий!.. – воскликнул он. – Так нельзя. Придумай что-нибудь, ты же умник.

– Что еще я должен придумать? – спросил удивленный Корнелий. – Какие вообще музыкальные вечера, если в округе бродит убийца? Хотя как мне кажется, будь я на его месте, так уже бы не возвращался, а быстро удалялся в неизвестном никому направлении.

– Он не может уйти, – упрямо сказал Раду. – У него что-то недоделанное осталось. То, из-за чего все началось. Он где-то рядом.

Корнелий отмахнулся. Этот разговор о Монтяну повторялся уже не первый раз.

– Да я готов тоже ехать и весь вечер слушать эту вашу музыку, – сказал Лучан, – если госпоже Тию так хочется. И Раду пойдет. Пойдешь? Ну вот, и в нашей компании будет совершенно безопасно.

– Мне не хочется, – уже сквозь зубы произнесла Тию, опуская голову. Обычно бледные щеки ее порозовели.

Остальные обменялись взглядами, и Раду с Корнелием почти одновременно вздохнули.

– Мы успеем заказать платье для тебя, – сказал Раду. – Я ведь откладывал деньги, а гардероб перед поездкой в столицу все равно нужно обновить. Почему не начать сейчас?

– Я могу помочь, если вам будет не хватать, – негромко шепнул Корнелий Раду.