Потерянные имена, чужие тени

Более чем двигающиеся мертвецы его нервировало сейчас то, что о Раду могут начать что-то дурное думать, из-за того, что она стоит за барьером и отказывается войти внутрь. Люди напуганы, а страх не лучший помощник разуму. Мало ли что в голову взбредет, посчитают Раду опасной… ведь на Тию после ее эскапады с ружьем княгиня поглядывает с таким неудовольствием, что скулы сводит даже у Корнелия.

«Расспросить Раду сейчас? – думал Корнелий. – Наверняка увильнет от ответа, и потом будет увиливать. Лучше, если… то есть, когда мы будем в безопасности. А ведь тут сразу две странности – то, что Раду отказывается перешагнуть барьер, и то, что не испытывает слабости, как Лучан тогда, при касании мертвеца. Это надо запомнить и выжать из нее правду».

– А ты сказал, что они двигаются как люди, что это значит? – спросил Корнелий.

– Ну… то и значит, – с некоторым недоумением отозвался Раду. – Пока они только встали, то еще хранят какую-то память, двигаются, как мы. Шагают или бегают, кому что можно. Но чем больше времени проходит и чем больше они жизней выпивают, то меньше становятся похожими на людей. Двигаются эдак… ну вот смотришь – стоит, чуть отведешь взгляд – а оно уже невесть где… или прямо перед тобой.

Корнелий поежился.

– Встречал раньше такое?

– Один раз, – признался Раду. – Мы с Тию едва не попались как-то, еще во время войны… долго рассказывать.

Они немного помолчали. Корнелий сделал еще одну мысленную пометку в списке того, о чем нужно расспросить Раду.

– Мастер Тенда, – недовольно сказал Раду, – идите уже. Встаньте там, где безопасно.

– Скажи-ка мне, – вдруг рассердился Корнелий, – по-твоему, я похож на дитя? Меня надо защищать? Я вполне способен сам решить, где мне находиться.

– Вы меня зачем наняли? – огрызнулся в ответ Раду. – Чтобы помогать и охранять, верно? Так какого черта вы сами мешаете мне это делать?

– Я не нанимал себе няньку, – процедил Корнелий.

Но прежде чем они успели на самом деле разругаться, между ними очень тихо появился обеспокоенный капитан Бассу – его забинтованная голова опасно белела в сумраке.

– Вы что ж, господа? – шепотом спросил он. – Учудили, а? Чего это кричать вздумали? Господин Тенда, вы бы подошли посмотреть солдатика, очнулся он. А вы, господин Раду, шли бы внутрь.

Корнелий напрягся, но Раду все еще на взводе бросил, что он сам знает, где ему стоять. И прибавил, что капитан своей повязкой сам представляет отличную мишень. Уходя к раненому, Корнелий слышал, как уязвленный капитан тоже втягивается в перепалку с Раду.

Не слышал он уже того, что оба остановились на полуслове, переглянулись.

– А ведь неспроста ругаемся, – проскрипел Раду, и капитан согласно кивнул.

– Близко она, сердце злом наполняется, – сказал он. – Нужно быть настороже.

– Сам знаю, – буркнул Раду.

Капитан вернулся к костерку, по дороге наказав дрожащему от усталости Белаве бдить внимательнее. Солдат послушно вытаращился во тьму.

Свинцовые бляшки в импровизированном тигеле из чаши для благовоний уже начинали подплавляться, и капитан осторожно подложил к ним еще.

Пару мгновений спустя раздался гром выстрела, и капитан услышал, как оборванно ахнул позади Белава. Капитан Бассу повернулся, одновременно отступая в сторону.

Несчастный Белава заваливался набок, только чудом не нарушив защитный контур. Из развороченной груди толчками лилась кровь, застывшие глаза смотрели в пустоту.

«Готовьсь!» – крикнул было капитан, уж неизвестно кому, что первое пришло на ум, но его голос утонул в визге женщин и брани.

Мертвецы снова стояли у часовни.

В этот раз только двое – словно дозорные нависли на границе безопасности, плечом к плечу.

Остальные смутно виднелись позади, и среди них стоял неразличимый Монтяну, вооруженный пистолетами.

Второй выстрел прозвучал слишком быстро, и капитан Бассу решил, что пистолета у Монтяну два.

Очевидно, он не боялся находиться среди мертвяков, хранимый своим колдовством. Монтяну был одним из многих движущихся фигур, едва освещенных свечами, которые составляли дорогу от дома до часовни.

И сейчас даже вспышка пороха на полке пистолета выдавала только временное положение врага – он сразу же перемещался после очередного выстрела.

Тени двигались, мелькали во тьме, и в часовне словно в кривом зеркале их отражением метались люди. Охваченные ужасом, почти все, толкаясь, бросились в дальний угол, за алтарь, и, потревоженные их движениями, заплясали огоньки свеч.

Близко к выходу оказались только те, кто держал военный совет.

Грохот – и еще одна пуля выбила кусок штукатурки из стены над головой князя.

– Только дай добраться до тебя, Монтяну! – краснея до самой лысой макушки, заорал князь. – Я тебе все твои пули скормлю!

– Там вызяна, – выдохнул Раду, который стоял в неосвещенном участке не двигаясь, со слабым расчетом на то, что Монтяну его не заметит. – Сюда идет.

Ион-младший и Тию ахнули почти одновременно и коротко переглянулись. Не сговариваясь, они опустили к плечам ружья и прищурились в темноту, пытаясь определить цель.

Корнелий оставил бредящего раненого и подошел к ним, доставая из-за пазухи пистолет.