Потрясение

Любовь ли это – то, о чем говорит Астер? Возможно, да. Великий разлив океана, смывающий все истории, которые нам рассказывали. На их месте может возникнуть другая история. В ней не будет Бога, но будут животные, движение стихий и фрагменты истории, расставленные в ином порядке.

– Я люблю вас. Я думаю… – обращаюсь я к отцу и матери. К прекрасным Астеру и Сваёне.

История звезды и мечты.

Покинув их, я вплываю в великий водный путь курьером, освободившись от пут времени и пространства. Может, мне на самом деле суждено было стать морским зверем, но в результате какой-то ошибки, нарушения в космическом порядке вещей, меня отправило в тело моей матери и выкинуло на землю, как камень, выброшенный на берег волной. И там я осталась жить, как морское млекопитающее, или ходячая рыбка, или существо из народной сказки.

Мне кажется, есть люди, которые рождаются не в том времени и не так, как положено, или приобретают при рождении неправильную форму, не соответствующую окружающим их материальным условиям. Вряд ли какой-то бог решил так странно пошутить и поместил их именно в эти обстоятельства. Живые существа рождаются, умирают и разлагаются в бесконечной череде этих процессов, как частицы космоса и мирового океана; так и наши ответы на вопросы «кто мы» и «где мы» бесконечно возникают и растворяются, подобно всей материи и всей энергии.

Детская невинность – самая сложная система на нашей планете. Мы неправильно поняли эту историю и потому вырастили легионы существ, ступивших на ошибочный путь. Мы решили, что «невинный» означает «без греха». Но невинные дети, рождаясь, рассуждают совсем иначе. Впрочем, никто не спрашивает нас, что мы думаем.

Однажды я убила одного мальчика, чтобы спасти другого. Убивать было легко; гораздо сложнее понять слепую жестокость.

Однажды в потоке речной воды, движущемся к морю, я спросила Бертрана, верит ли он в Бога. Тот ответил:

– Что ты имеешь в виду под «Богом», девочка?

– Божественного творца или творцов; не хочу отдавать предпочтение какой-либо религиозной космологии, – ответила я.

И Бертран сказал:

– Что, если я скажу, что между Землей и Марсом есть волшебный чайник, чайник, вращающийся вокруг Солнца, и вся жизнь на этой планете возникла за один день из этого чайника – ее просто налили из него, как чай? А потом сборище чудаков придет и решит: а давайте мы запишем историю этого невидимого чайника и, того пуще, придумаем свод правил и законов поведения, основываясь на нашей теории чайной логики?