Потрясение

– Это лайнер «Орегон», – говорит Астер, и голос его разносится гулким эхом. – В марте тысяча восемьсот восемьдесят шестого года всего в пятнадцати милях от берега он врезался в шхуну. На борту было восемьсот пятьдесят два пассажира; спасательных шлюпок хватило лишь на половину. Вскоре после кораблекрушения на место прибыл другой корабль, пассажиров спасли, но корабль затонул. «Орегон» был самым быстроходным лайнером Атлантического флота.

Моему взору открылось то, что осталось от корпуса корабля и железного каркаса палуб. Примерно на двенадцать метров от дна возвышался мотор; я видела котлы, пропеллер и мачты. Железные части поросли призрачными анемонами: пурпурными, зелеными и серыми. Маленькие полосатые рыбки кружили среди останков корабля. Морские окуни и каранксы шныряли в лабиринте горгонарий и кораллов. Остов был усеян мидиями и напоминал горный хребет со странным изрезанным рельефом. Перекладины штурвала украшали раковины моллюсков.

– Как красиво, – вздохнула я, не зная, что еще сказать. Астер улыбался. Я попыталась вспомнить, давно ли видела его улыбку. Такую безмятежную. И не смогла. Хотела было спросить его кое о чем, но тут появилась мать, встала рядом с ним, и сердце мое расширилось и поглотило меня целиком. Они стояли там, как только что из-под венца.

Только они были мокрые. Прекрасные.

– На нашей планете более трех миллионов затонувших кораблей, – говорю я. – Они несут историю.

– Здравствуй, Лайсве, – произносит мама.

Что бы дальше ни случилось, я понимаю, что выйти из воды мне придется одной. И в этот раз я останусь совсем одна. Но я также знаю, что там, наверху, над нами, в лодке меня ждет потерянный мальчик, и я не брошу его, хотя мое сердце грозится выпрыгнуть изо рта через глотку.

– Расскажешь историю? – Больше я ни о чем не могу ее просить.

– Да, – отвечает мама. – Слушай меня внимательно, любовь моя. Грядет цунами, и уровень моря поднимется еще выше…

– «Цунами» по-японски означает «волна в гавани», – я снова обращаюсь к библиотеке своей памяти. – Но определение не совсем точное. Цунами не имеют отношения к гаваням. Иногда их называют приливными волнами, но и это не точно. Цунами не связаны с приливами, лунными циклами и солнцем… – Мне становится трудно дышать. В голове мелькают слова и образы, целый мир слов и образов: история миграции. Лицо Бертрана. Голос Бала. Мой брат в младенчестве. Хохот червей.