— Да, мэм, — ответил Джексон.
— Будь осторожен, — предупредил я.
Он сделал большой глоток, затем состроил гримасу.
— Что за чрт? — спросил он.
— Водка, — сказал я. — Я говорил тебе быть осторожнее.
— Ты не дашь это детям, — сказал Билл. Как баптисту, ему не разрешено было
пить, что вовсе его не останавливало, но он провл границу, не позволяя давать водку
детям, благослови его сердце.
— Есть и безалкогольные, — чопорно отозвалась мама.
— Кто-нибудь слышал о водке в вашем эгг-ноге? — в смятении спросил
Джексон.
— Нам нравится, — сказал я, делая изящный глоток, чтобы показать ему, как
надо.
— От него на яйцах вырастут волосы, — вставил дед.
Джексон сдавленно засмеялся.
— Многие люди этого не знают, но нужно передоить немало кур, чтобы
получить эгг-ног, — продолжал дед.
— Я тебя умоляю, — произнс я.
— Иди поговори с теми курами на улице. Твоя мама тягала их за сиськи весь
день, пытаясь сделать для тебя этот эгг-ног. Прояви немного уважения!
— У куриц нет... вымени, — сказал Джексон.
— Когда-нибудь слышал о куриных грудках? — спросил его дед.
Джексон неуверенно улыбнулся.
— Когда мальчики были моложе, — сказал дед, — я говорил им пойти и подоить
чртовых кур, пока у них не взорвались сиськи. А эти дураки шли и пытались.
— Мы такого не делали, — сказал я в свою защиту.
— А вот и делали, — серьзно сказал дед. — И вс было в порядке, пока вы не
переключились на петуха.
— Не обращай на него внимания, — сказал я.
— Скажу тебе, они заставили петуха плясать от злости, — сказал дед. — После
этого ему пришлось посетить консультанта. Потом мы отнесли его в
правительственное учреждение и выбили чек по нетрудоспособности.
— Папочка! — закричала Мэри, когда увидела, что е подарком на самом деле
был пятый Айфон.
— Иисус, Мария и Иосиф! — воскликнула мама. — Это просто телефон, Мэри.
Мэри подняла телефон, будто это была золотая медаль. Затем она встала и
продефилировала через гостиную, держа его перед нашими носами, а затем убирая.
— Так почему петуху дали чек по недееспособности? — спросил Джексон деда.
— Ну, в том-то и дело, — сказал дед. — Мальчики не отличили титьку от члена,
так что тянули за штуковину парня, пока тот не кончил. Бедняга больше не мог
мочиться. Через три дня вс опухло и лопнуло, так что мы не успели взять чек.
Я улыбнулся.
— Но я тебе скажу, — продолжал дед, — что петух голосовал на следующих
восьми выборах и всегда выбирал тврдых демократов. По крайней мере, пока не
появился Рональд Рейган, который нарушил строй, проклятый безбожный предатель.
182
— Курицы не могут голосовать, — отметил Джексон.
— А вот и могут, — сказал дед. — Просто царапнуть тут и там. Разве не так
говорят? Ты когда-нибудь слышал о каракулях «как курица лапой», мальчик?
— Я думал, вы сказали, что петух лопнул.
— Ну, мы спасли одну его лапу, и когда пришло время выборов, отнесли на
участок его ногу и поставили за него отметку.
Джексон притворился, что сомневается.
— Потом Марта продала эту лапу на гаражной распродаже, — добавил дед.
Мама медленно покачала головой.
— Е купил Бобби Гринвуд, если я правильно помню, — сказал дед. — Думал,
что это была счастливая кроличья лапка. Заплатил за не доллар, просто красота.
Затем он пошл на Вторую мировую, и ему вынес мозги итальянец.
— Обязательно выдумывать столько лжи? — спросила мама.
На лице Ноя была огромная улыбка, когда он подошл туда, где сидели мы с
Джексоном. Он показал нам свой подарок от своих дяди Билли и тти Шелли: Dance
Central III для Xbox.
Ной поторопился к лке и повозился вокруг, вернувшись с аккуратно
упакованным подарком для моей мамы.
— Вот спасибо, — сказала ему мама, садясь и открывая упаковку.
Он стоял перед ней и ждал.
— Что ты ей купил? — прошептал я.
— Увидишь, — ответил Джексон.
Это оказалась милая рамка для фотографий, которая кроме всего прочего была
аккуратно заврнута в подарочную бумагу.
Мама убрала бумагу и обнаружила портрет Джексона, Ноя и меня. Он был взят
из серии фотографий, которые мы сделали в фото-будке в торговом центре, когда все
вместе втиснулись в ящик и глупо смеялись. Джексон отнс одну из этих крошечных
фотографий в типографию, и там снимок сделали размером двадцать на двадцать пять
сантиметров и раскрасили художественным фильтром.
— Это прекрасно, — с улыбкой произнесла мама.