Потрясти сахарное дерево (ЛП)

— Я отнс их обратно, — сказал он. — Все таблетки. Я положил их обратно. А

остальные смыл в унитаз. Я сказал себе, что не буду делать этого снова и не

собираюсь. Но, пожалуйста, Вилли, ты должен помочь мне.

— Почему?

— Я не хочу потерять тебя.

— Пережившь.

— Как ты можешь быть таким злым?

— Я вс сво детство ждал, пока мой папочка решит, что предпочитает больше

— виски или меня. В конце концов, победило виски. Это всегда было виски. Такие вы

люди. И вы ожидаете, что мы, все остальные, будем вам помогать и справляться с

вами, убирать рвоту, вытряхивать пепельницы, прощать, и ждать вас, и так далее и

тому подобное. Мой первый парень был таким. Мне потребовался целый год, чтобы

понять, что я ждал чего-то, чего не случится никогда. Я не собираюсь снова проходить

через это дерьмо, ни ради тебя, ни ради кого-либо ещ. И я определнно не собираюсь

вовлекать в это своего ребнка.

— Я изменюсь.

— Надеюсь на это.

— И вс?

— Да. Вс.

— Я думал, ты любишь меня.

— Я тоже так думал. Вс меняется.

137

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

— Неважно, что ты чувствуешь, я люблю тебя, Вилли. Для тебя это ничего не

значит?

Я ничего не ответил.

— Мы можем быть хотя бы друзьями? — спросил он.

Я снова пошл к своей машине, не отвечая. Я не ответил, потому что не был

уверен, каков будет мой ответ. Я сильно влюбился в этого мужчину. Он легко смог

очаровать меня и заставить делать то, что, как я знал, не приведт меня ни к чему

хорошему.

Я дошл до своей машины, вставил ключ в дверь, бросил взгляд через плечо,

ожидая увидеть, что Джей вс ещ там. Вместо этого я увидел, что он бросил розы и

конфеты на землю и уходил прочь, его плечи печально поникли.

Почему-то это было намного хуже, чем все остальное, что он мог сделать.

Глава 51

Похороны бывшего друга

В воскресенье мы опаздывали на службу торжества жизни Кайлы. Я остановился

на заправке и подумал купить пачку сигарет, считая, что они каким-то образом

помогут мне пережить этот день. Ной состроил гримасу отвращения, когда увидел, что

я собираюсь купить сигареты. Он в пантомиме изображал, что его тошнит по всей

машине, просто чтобы убедиться, что его точка зрения мне ясна.

Я вернул машину обратно на дорогу и поехал забирать маму.

Парковка возле похоронного бюро была переполнена автомобилями, как и

подобало проводам дочери одного из самых известных граждан города.

— Ты уверен насчт этого? — спросила мама, пока я парковался в переулке.

— Не совсем, — признался я. — Но нас пригласили.

Я вышел, неловко поправив рубашку и галстук. Я чувствовал себя полным

придурком. У меня не было подходящего костюма. Мои туфли были потртыми и

выглядели оправданно запущенными. Улыбаясь подбадривающей улыбкой, я

проверил галстук Ноя, убрал волосы с его глаз и ворсинки с плеч.

По крыльцу похоронного бюро слонялась дюжина мужчин, они курили, болтали

и общались. Пока я подходил, держа за руку Ноя, на нас смотрели. Не враждебно. И не

дружелюбно. Просто смотрели.

Вдоль кустов стояли полицейские машины, а у въезда на парковку

расположились помощники, направляя движение прибывающих, готовясь обеспечить

эскорт.

Мама шла впереди, пока мы шагали по тротуару к ступенькам в похоронное

бюро. Она много лет работала учителем. Без сомнения, некоторые мужчины, которые

стояли и наблюдали за ними, были е бывшими студентами.

— Миссис Кантрелл, — поприветствовал е один из них.

Мама не обратила на него никакого внимания.

В похоронном бюро было так многолюдно, будто сюда стеклось вс население

Нью-Олбани. Большинство были хорошо одеты, даже дети. Они не были похожи на

тех, кто купил себе прикид в «Волмарте» или в «Доллар Стор». Очередь из тел вела к

главному залу, где проходило прощание.

На пути туда мама поприветствовала много местных.

Мне стоило отдать ей должное за то, что она вела себя напористо, как женщина,

которую ничуть не пугали выстроенные против нас силы. Большинство людей были

138

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

баптистами; мы — католиками. Большинство были при деньгах; мама была женщиной

со скромным достатком, а я совершенно нищим. Большинство были городскими

жителями; мы жили в деревне. Большинство были спасены от участия в жизни

трудного ребенка гомосексуалиста, что было куда хуже, чем ребенок наркомана или

женоненавистника. По крайней мере, это можно было понять.

На Ноя много смотрели. По толпе прошл шпот о том, что пришл внебрачный

ребнок Кайлы вместе с гомосеком, который его зачал. Я мог видеть это по тому, как

на нас смотрели люди, как они замолкали, когда мы подходили. В их глазах была

жалость к мальчику, который потерял свою мать, но ох, как же восхитительно то, что

внебрачный ребнок вернулся домой на насест. Наверняка, по этому поводу будет

салют.

Нам не мешали, пока мы не добрались до зала, готовясь войти.