Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

Кто мог решить, какое оборудование в Руре можно поставлять в качестве репараций? Бирнс полагал, что последнее слово могло быть за британцами, так как Рур был в их зоне оккупации и они знали, что возможно там оставить. Однако Молотов придерживался мнения, что союзникам следует принимать решения совместно при содействии Контрольного совета или Комитета по репарациям. Бирнс проявил свою готовность рассмотреть это предложение, хотя окончательное решение оставалось за комендантом зоны.

Молотов настаивал на том, чтобы доля бесплатных репараций для Советского Союза была увеличена до 25 процентов. Бирнс ответил, что он не думает, чтобы Британия согласилась на это. Почему бы тогда, спросил Молотов, не ограничить соглашение Руром; почему бы не согласиться передать Советскому Союзу какие-то излишки (в общепонятном смысле) промышленного оборудования из всех западных зон оккупации — скажем, 10 процентов бесплатно и 15 процентов в результате обмена? Бирнс возразил, что тогда Соединенным Штатам, кроме своей зоны, придется рассматривать требования других стран — Франции, Нидерландов, Бельгии, Югославии.

В конце их беседы Молотов заметил, что, по его мнению, в переговорах удалось достичь успеха. Прежде чем отправиться на заседание министров иностранных дел, он вручил Бирнсу документ, в котором содержалось напоминание о советском предложении создать отдельную администрацию для Рура, состоящую из представителей четырех держав.

Вплоть до самого последнего часа последнего заседания Потсдамской конференции все три группы участников продолжали отделывать тут и там фасад собрания, трудиться над предложенным соглашением, исправляя тот или иной его пункт, но так и не приняли окончательное решение.

На собрании министров иностранных дел сразу же после его беседы с Молотовым (30 июля) Бирнс официально передал собравшимся свое предложение. Он попросил, чтобы три его пункта были приняты или отвергнуты в целом, и он также подчеркнул, что американское правительство, приверженное компромиссу, действует вопреки его суждению о западных границах Польши. Тем не менее, если соглашение будет достигнуто по всем трем вопросам, он будет доволен. Если нет, то тогда главы трех правительств должны будут решить, стоит ли предпринимать дальнейшие попытки. Отказ от американского предложения означал бы, хотя Бирнс и не сказал этого, что Россия не получит репараций из западных зон. Но он все же заявил, что отсутствие соглашения в этих областях помешает, если вообще не заблокирует окончательно, решению многих других вопросов, включая отношение союзников к экономике Германии.

В последовавшей затем дискуссии Бевин твердо высказался за достижение соглашения, причем оборудование, передаваемое Советскому Союзу в качестве дополнения, без всякой компенсации, вдобавок к тому, что он получает из собственной зоны, должно поступать из всех западных зон, не только одной британской. Бирнс уступил, в два раза сократив объем поставок Советскому Союзу по сравнению с начальным предложением.

Бевин также не приветствовал соглашение о репарациях, предусматривавшее обмен, с разрешения администрации зон, продукции из западной зоны на продукцию из восточной зоны. Он опасался, что подобный план приведет к конфликтам между союзниками. Более того, будучи социалистом, он считал, что это соглашение противоречит концепции свободной экономической деятельности во всей Германии и осуществлению контроля за ней как единым целым. Он был того мнения, что снабжение товарами Германии должно рассматриваться отдельно. Но в этом вопросе он уступил американской точке зрения.

Во всех этих предложениях Молотов обнаружил одну и ту же явную ошибку. Указаны только проценты от неизвестного числа. Снова он задавал вопрос: почему бы не дать общую денежную сумму или перевести все в тонны? И снова Бирнс объяснял, почему нельзя этого сделать. Когда Молотов понял, что Бирнс не уступит, он направил свои усилия на доказательство необходимости внести отдельные исправления. Вначале он пытался навязать больший процент, что Бирнс отказался рассматривать. Затем он пытался доказать, что советское правительство будет иметь возможность решать через посредство или комиссии по репарациям, или Контрольного совета, какое оборудование можно изъять из всех зон. Бирнс был готов согласиться с этим при условии, как уже было предложено ранее, что каждый комендант зоны имеет право разрешить вывоз оборудования, и не только его, из своей зоны оккупации при условии, что в нем возникла потребность для решения других вопросов оккупации.