Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

Ответ Сталина сделал бы честь любому адвокату. Разве в Ялтинской декларации не утверждалось, что Польше должна быть передана территория к северу и западу от ее прежних границ? Разве не было предусмотрено, что реорганизованное польское правительство в нужное время проведет консультации с тремя основными союзниками с целью окончательного решения вопроса о западных границах? Разве Временное правительство не высказалось о своем отношении к этой проблеме? Почему бы тогда этой конференции в Потсдаме не высказать свое мнение, а не передавать вопрос на рассмотрение мирной конференции? Более того, продолжал он, было не совсем правильно сказать, что советское правительство выделило полякам зону оккупации без предварительных консультаций. Да, американское и британское правительства заявили протест против допуска польской администрации в некоторые области, прежде чем были определены границы. Но советская сторона не могла поступить иначе, так как немцы бежали из этих областей на запад, а поляки остались. Красной армии было необходимо сформировать органы местного управления, чтобы иметь надежный тыл, но она не хотела вмешиваться в ее деятельность. Может, стоило создать немецкую администрацию, чтобы она ударила в спину? В любом случае чему могло бы это повредить, ведь Польше должны были быть переданы территории на западе, где оставались одни поляки.

Теперь стали ясны последствия ошибочных прогнозов, когда все задавались вопросом, что может произойти, если границы Польши не будут определены до конца войны. Не оставалось никакой возможности помешать русским и полякам продвинуться слишком далеко на запад. Но, возможно, советское правительство сможет проявить предусмотрительность, если его заставят понять, что ему придется заплатить за помощь полякам.

Трумэн дал понять, что возможности Германии выплачивать репарации сократятся, если советское правительство передаст часть своей зоны оккупации Польше. Сталин выразил возмущение подобным высказыванием. Советский Союз не боится этого и, если будет необходимо, откажется от репараций. Затем с откровенной прямотой заметил, что все сказанное президентом — не более чем его видение ситуации. Несмотря на то что поляки возглавляли администрацию в некоторых районах советской зоны, вопрос о западной границе был открыт. Трумэн снова заявил, что советские войска должны контролировать всю свою зону, так же как другие страны контролировали свои зоны оккупации. Сталин возразил, что на немецких территориях, о которых шла речь, немцев не осталось; они все бежали.

В этом месте в дискуссию вмешался Черчилль. Он оспорил заявление Сталина, что в спорном районе не осталось немцев. Насколько ему было известно, там проживало два с половиной миллиона немцев. Он также добавил, что чем больше их бегут в Западную Германию, тем больше средств уходит на их обеспечение жильем, питанием и работой. Такое вполне может иметь место, ответил на это Сталин, но немцы сами виноваты в этих трудностях; большинство немцев покинуло эти области еще до прихода советской армии. Ни одного немца не осталось на территории, которая должна была быть передана Польше. На всем пространстве от Одера до Вислы немцы оставили свои хозяйства, и теперь их поля обрабатывают поляки. «Невозможно представить, что поляки согласятся на возвращение немцев». Только поляки могли производить продовольствие и добывать уголь.

Черчилль не успокаивался. Польские территориальные претензии были чрезмерными. То, о чем просила Польша, не принесло бы ей пользы. Возможное значительное переселение местных жителей будет вредно для самой Европы и большим шоком для Британии. И если продовольствие из Восточной Германии не будет поступать в перенаселенный Рур, британское правительство может столкнуться с ситуацией, какая имела место в немецких концентрационных лагерях. Сталин сказал, что Черчилль беспокоится напрасно. Разве немцы не могут покупать продовольствие у поляков? Эта реплика перекликалась с мыслью Трумэна: как немцы смогут заплатить за то, в чем они нуждались, когда реквизиции русских и поляков мешали восстановлению разрушенного производственного потенциала. Если они будут не в состоянии платить, не придется ли США взять на себя эту обязанность, как это случилось после Первой мировой войны?

Снова на очередном заседании обсуждение зашло в тупик. Вполне можно было предположить, что Сталин верил — Черчилль и Трумэн, приводя разные объяснения, на деле старались защитить немцев. Иначе зачем эти двое отстаивают интересы немцев в пику полякам, с которыми они столь жестоко обращались? Вероятно, американцы и британцы хотят, чтобы Германия стала достаточно сильной, чтобы снова угрожать Советскому Союзу? Черчилль и Трумэн полагали, что их обманули. Черчилль был убежден, что Сталин стремился к полному советскому контролю над Польшей, что стало бы угрозой для Запада.