Поцелуй чудовища

Он смотрел на Олечку и молчал. Крепко сжимал губы — и молчал так, словно что-то хотел сказать, но сдерживался, заставлял себя стоять столом, безучастно глядя на ее слезы, пытаясь отгородиться от нее, от ее чувств и от самого факта ее существования. Он изо всех сил старался выглядеть чужим, посторонним, пытался изничтожить теплое чувство к ней, к Олечке, перечеркнуть их связь, их чувства, и Ольга это поняла и увидела. Он хотел забыть все, что между ними было. Хотел оттолкнуть ее.

— Ты что, ревела, что ли? — произнес Вадим, как ни в чем не бывало, вглядываясь в покрасневшие от слез глаза Олечки. Девушка потупилась, неловко переступила с ноги на ногу, как проштрафившаяся школьница. — А почему?

От его участливых вопросов стало только хуже, Олечка почувствовала, как слезы наполняют ее глаза, щекочут нос, как ей становится нестерпимо жарко и душно. И еще невыносимо стыдно; перед Вадимом, который был в курсе самых тайных моментов их с Глебом отношений и на глазах которого Глеб сейчас поступает с ней как с уличной девкой. Перед Глебом, в глазах которого она так ничтожно мало стоит, который отряхнулся, отрекся от нее вот так запросто, и перед самой собой — за смелость, за дерзость, с какой она добивалась любимого мужчину, и за глупость, из-за которой она поверила Глебу и сейчас чувствует себя грязной и раздавленной.

Не вынеся этой пытки, выскочив из-за стола, бормоча какое-то неловкое извинение, Ольга бросилась к двери, почти отпихнув Глеба со своего пути. Завтра же увольнение! Ни дня больше!

— Да что с тобой?!

Вадим не дал ей удрать. Он ухватил ее за руку и почти насильно вернул на место, подтянул и поставил рядом с молчащим Глебом.

— Глеб Игоревич, ну ты хоть ей скажи! — произнес Вадим беспомощно, заглядывая в каменное лицо друга. — Не будь дураком!

Глеб молча шагнул к Олечке и порывисто обнял ее, стиснул, прижимая к себе, и она разрыдалась у него на груди, громко всхлипывая, как ребенок, дрожа всем телом.

— Родная, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы, не в силах больше строить из себя бесчувственного истукана. Сердце его выпрыгивало из груди, когда он думал, что еще миг

— и Ольга ушла бы не только из этого кабинета, но из его жизни. Навсегда. Да провались оно все, к чертям все сомнения! — Ты что придумала? Что за слезы?!

Он поднял ее заплаканную мордашку к себе и несколько раз поцеловал горячие вспухшие губы. Господи, осел, какой осел! Разве будет так плакать та, которая не любит?

— Ты, — рыдала Олечка, стараясь высвободиться, отталкиваясь от Глеба ослабевшими руками, — ты хотел бросить меня! Ты бросил меня!

От ее слов Глеб лишь крепче прижимал ее к себе, справляясь с ее слабым сопротивлением, и лишь качал головой — нет! Нет!

— Я не смог бы, — шепнул он. — Я не смог бы тебя бросить. Ты моя.

Вадим меж тем, чтобы не быть нечаянным свидетелем объяснений, тактично скрылся в своем кабинете и аккуратно закрыл за собой дверь.

— Но ты хотел, — рыдала Олечка. — Я тебе не пара, да? Ты думаешь обо мне плохо? Думаешь, я глупая дурочка?

— Ну, что ты, — голос Глеба дрогнул, он пригладил светлые волосы девушки, ласково заглядывая в ее заплаканные глаза. — Я вовсе так не думаю.

На миг Глебу стало снова нестерпимо больно — когда острозубая ревность чувствительно куснула его, напоминая, что никаких доказательств невиновности Ольги он не получил, — но он тотчас отогнал эту мысль. Сейчас, обнимая любимую девушку, удерживая в руках ее теплое тело, прижимаясь губами к ее коже, вдыхая ее аромат, Глеб понял, как чудовищно он соскучился, как невыносимо ему будет отпустить ее хоть на миг и совсем немыслимо — расстаться, потерять ее…

«Не смогу, — обреченно подумал он, снова и снова целуя Ольгу, ее покрасневший носик, подрагивающие губки. — Не переживу. Мне все равно. все равно! И будь что будет!» — Глеб!

Вадим выскочил из своего кабинета так внезапно, распахнув свои двери с таким треском, словно у него пожар начался. Стекла его очков дико блестели, он теребил волосы, и вид у него был такой, словно весь их бизнес летел к чертям.

— Что? — Глеб тут же напрягся, стиснул Олечку так, что дышать стало трудно. — Что?!

На миг ему показалось, что Вадим сейчас налетит на него, с криком и бранью оттащит от Олечки прочь, вырвет ее из его объятий и вытолкает девушку прочь из кабинета — настолько ненормальный и дикий у него вид. Но тот не собирался сыпать разоблачениями.

— Их украли! — замогильным голосом произнес Вадим, глядя изумленными глазами на Глебы. — Ты понимаешь? Их украли!

— Что у тебя украли? — с удивлением произнес Глеб. Такое у них случилось в первый раз. Вообще, сама мысль о том, что из кабинета заместителя генерального директора что-то можно украсть была настолько дикой, что на миг Глеб потерялся, растерялся не меньше самого Вадима, и вид у него был такой же беспомощный, как у Вадима.