Поцелуй среди песчаных дюн

— Я подвел ее, Мила, ну как ты не понимаешь? — твердо произнес Себ. — Не важно, кто познакомил ее с дилером или что произошло потом. Важно лишь то, что я должен был помочь ей — больше, чем кто бы то ни было. А я этого не сделал. Я отдалился. Я был слишком одержим своей компанией, чтобы выкроить время для наших отношений. Я даже специально занимал себя делами, пытаясь не думать о том, что пора закончить отношения, пора позволить Стеф жить своей жизнью. Я был эгоистичен и испуган. Я подвел ее.

Мила крепче стиснула его пальцы.

— Я тоже подвела ее. Я не была той лучшей подругой, какой должна была быть. Я позволила времени и расстоянию превратить нас в очень дальних знакомых, которые питают благие намерения возобновить общение «когда-нибудь». — Она смахнула слезы, но они продолжали литься. — Когда-нибудь…

Они еще долго сидели в тишине, горюя об ошибках, сожалея…

— Помнишь, как Стеф собиралась сколотить состояние, выпекая мятное печенье? — прервал затянувшееся молчание Себ. — Сколько вам было? Двенадцать? Она даже сделала сайт на одном из тех ужасных бесплатных хостингов…

И они погрузились в воспоминания о Стеф.

Глава 11

Себа разбудили теплые солнечные лучи, коснувшиеся кожи.

Он не без усилий разлепил тяжелые веки. Таким же тяжелым ощущалось все тело.

Было рано — солнце висело еще низко и могло протянуть лучи в домик у бассейна. Около Себа, на боку, лежала Мила, вытянув в его сторону руку. Она спала босиком, сбросив вьетнамки на пол, вчерашний макияж немного расплылся под глазами. Ее майка съехала на талии, обнажив полоску бледного живота над джинсами.

Но Мила уже не касалась Себа. В какой-то момент, во сне, их руки разъединились.

Себ не мог вспомнить, когда они решили спать в этом домике. Он лишь помнил, как они разговаривали и разговаривали — делились воспоминаниями о Стеф.

Бутылка персикового шнапса закончилась еще в самом начале, и ей на смену пришли другие крепкие напитки из бара родителей Себа. Ряд стопок, выставленных в изножье кушетки, прекрасно объяснял его вялость и затуманенный мозг.

— Доброе утро. — Мила сонно моргнула в сторону Себа прекрасными глазами.

Он улыбнулся.

— Доброе утро. — Себ осознал, что утро на самом деле вышло добрым. Несмотря на последствия алкоголя, он чувствовал себя хорошо. — Похоже, все те люди, которые советовали мне поговорить о Стеф, в чем-то да разбирались.

Мила залилась смехом, спугнув маленького медососа, сидевшего на стеклянном ограждении бассейна.

— Поговорить всегда полезно, — согласилась она. — Раньше я много разговаривала вот так — особенно с Айви. Она умеет слушать.

— Прости, что я так ужасно обошелся с тобой на похоронах Стеф, — повинился Себ. — Ты хотела поговорить, а я тебе не позволил.

— Да… — без тени эмоций произнесла Мила. — Очень хотела. Но ожидание того стоило. В ту пору я была не готова к разговору.

Сейчас же, откровенно поведав друг другу о своих угрызениях совести, они могли спокойно вспоминать. Делясь всем подряд, что касалось Стеф, и от души смеясь над забавными историями.

Именно это и изменилось в Себе прошлой ночью. Впервые с момента смерти Стеф он улыбнулся, вспоминая ее.

Жизнь и правда продолжалась. Теперь Себ в это верил.

Они вместе прошли в пустую кухню. Как следовало из лежавшей на столешнице записки, родители Себа решили позавтракать не дома.

Часы на микроволновке показывали, что пора собираться на работу, но и Себу, и Миле было комфортнее в объявшей их медлительности. Не спрашивая, Себ налил по стакану воды, и они выпили ее, стоя рядом и глядя в сад.

Чуть позже они молча направились к своим машинам. Мила нажала кнопку на ключе, и машина с глухим стуком открылась.

— Спасибо, — сказал Себ, подходя к Миле.

Она улыбнулась.

— Это тебе спасибо. Мне тоже нужна была вчерашняя ночь.

Мила открыла дверь с водительской стороны, бросая сумку на пассажирское сиденье.

— Итак… — протянул Себ.

Мила повернулась и взглянула ему в глаза.

— Что же дальше? — спросила она.

И ее записка будто повисла в воздухе между ними: «Мы больше не можем быть друзьями».

Но разве теперь эту записку нельзя было разорвать и выбросить? Прошлая ночь показала Миле, что их дружба способна выдержать все.

— Я не буду притворяться, будто понял, почему ты сбежала после нашей совместной ночи.

— Я не сбежала… Ладно, я, может быть, и сбежала — но тогда мне казалось, что это лучший выход. Я ведь знала, что ты скажешь, если я останусь.

— Что я хочу, чтобы мы остались друзьями?

Он действительно хотел этого всеми фибрами души. Прошлая ночь лишь подчеркнула, какое важное место занимала Мила в его жизни. Насколько незаменимой были она и их дружба.

— Я не могу пойти на это, Себ.

— Что? — потрясенно вымолвил он. — Так прошлая ночь ничего не изменила?

Он не верил своим ушам. Неужели вчерашняя ночь, так много значившая для него, оказалась для нее сущим пустяком?

Мила покачала головой:

— Нет. Она изменила все.

Себ застыл на месте.

Мила неотрывно смотрела ему в глаза.

— Я не могу сбежать от тебя. Пока не могу. Но я не могу быть тебе просто другом. Не могу больше притворяться.

Он ожидал услышать совсем не это.