Потусторонний друг. История любви Льва Шестова и Варвары Малахиевой-Мирович в письмах и документах

Говорят, что Бокль перед смертью воскликнул: “книга моя, книга”. Я понимаю его. Я переживаю такие минуты, когда тоже готов с отчаянием воскликнуть “книга моя, книга”. Но зато бывают и светлые минуты, когда эта книга совсем почти готовой является пред тобой и ты чувствуешь, что еще напишешь ее. Кажется, такая борьба есть кризис, неизбежный в жизни каждого человека. У меня обстоятельства отодвинули его слишком далеко. Но может быть я еще успею. Пусть это Вам объяснит моменты грусти, которые мной овладевают.

Нитше не читайте. Слышите, Вава, ни под каким видом не читайте. Он Вас уничтожит, измучит, лишит последних сил. Вы найдете в нем Голиафа, которого Вы не сразите теперь. Он огромен этот Голиаф, а Вы потеряли на время то, что принесло Давиду победу. Не искушайте же себя напрасно… Социал-демократы – они попроще: их легко понять. Теоретическую основу их можете спокойно отбросить. Они менее, чем кто-либо держатся своих философских принципов нежели событий исторических и современных.

Вообще здешний экономический материализм не похож на наш российский, самодельный. Здесь и положение вещей иное. В общем социал-демократия – это огромное, неуклюжее, очень добродушное, – но сильное животное, привесившее себе вывеску на вид очень страшное. И атеизм, и материализм и что хотите вы вместите на ней. А на самом деле задачи здешней рабочей партии – вернуть свои права путем политической борьбы, да еще мирной непременно. Страшного ничего и нет. Тем более что эта партия получает все больше и больше официального признания. О философском обосновании этих задач соц. – демократам некогда думать. У них есть символ веры: Маркс. Они его и держатся. Он так продумал свою теорию, что соц. – дем. можно быть добрыми, честными идеалистами и чего хотите и вместе с тем исповедовать материализм. Одно другому не мешает. И с программой их деятельности ознакомиться нетрудно. А с теоретической стороной – Вам пока нет надобности знакомиться. Да вряд ли Вы захотите пройти сквозь горнило теоретических трудностей.

Но напрасно Вы не хотите писать и читать поэтов. В этом Ваше призвание. Нитше и Маркс – Вам ничего не дадут. А Вы можете Марксу дать, если станете писать. Конечно, в письме этого не расскажешь. Но, если Вы будете жить с нами, я надеюсь еще направить Вас. Все-таки, я старше Вас, больше жил и больше видел. Со мной Вам можно было бы Нитше читать. А одной нельзя. “Мне даны ноги, говорит он, не за тем, чтоб ходить, а чтоб топтать, давить”. Ну-с, есть у Вас охота попасть ему под ноги? Он безжалостен: помните это. Потому, запаситесь терпением. Со мной прочтете его и останетесь верить Евангелию. Помните: “все это дам тебе, если падши поклонишься”. – Отойди от меня, Сатана… И еще: “претерпевший до конца спасется”. Во всех книгах Нитше нет и сотой доли того, что кроется в этих глубоких словах – “претерпевший до конца – спасется”. Претерпим же, дорогая, и мы с Вами до конца. Спасение будет. Христос глубоко понимал жизнь. Он не был фантазером, а был глубочайшим психологом. Боже, если бы мы с Вами следовали его заветам. Какой бы ничтожностью показался бы нам Голиаф – Ницше.

Ваш ЛШ

17. Лев Шварцман (Шестов) – Варваре Малафеевой (Малахиевой-Мирович)

[Октябрь 1896]

[Мюнхен – Киев]