Потусторонним вход воспрещён

— Эта девица уже не первый день возле тебя трется. Не ври, я видела!

— Давай об этом в другой раз, — бросил я и поспешил к Лене.

— Послезавтра! — чуть опешив, крикнула Оксана вслед.

Я обернулся:

— Что?

— Про обещания! Сказал, что занесешь ключ завтра, а занес послезавтра!

— Не уследил за временем. Прости.

— Так ведь и все свое время можно в никуда отправить… Прощаю, растяпа. Подумай.

— Подумаю.

Я протиснулся между посетителями, сгрудившимися возле прилавка в ожидании заказов. Мельком отметил, что почему-то исчезли ориентировки на пропавших детей (опять Оксана психанула и содрала?). Подойдя ближе, тронул Лену за плечо: надо как-никак извиниться за сорванную встречу в кафе.

Она обернулась. Улыбнулась вежливо и мягко:

— Да? Вы что-то хотели?

— Привет, — осторожно сказал я.

— Эм-м… Привет. — Лена и незнакомый парень коротко переглянулись.

— Ты его знаешь? — спросил он.

— Может, и знаю… — неуверенно проговорила Лена. И вновь обратилась ко мне: — Ты волонтер? Прости, без формы вечно не отличаю наших.

— Я — Вася. Ну, работаю здесь. Мы познакомились пару дней назад. Ты мне еще ориентировки оставляла. Прости, так случайно вышло… Долго меня ждала?

Глаза Лены округлились от удивления.

— Ждала? Тебя?! В смысле?

— А как же дети?

Волонтер вдруг рассмеялся:

— Тишуля, у тебя уже дети? О которых ты ни сном ни духом?

— Те пятеро пропавших. Точнее, уже четверо. Мальчик Миша ведь дома.

Я совсем растерялся. Ладно, если обиделась и не хочет разговаривать. Но притворяться, что уже две недели детские фотографии не висят почти на каждом столбе, зачем?..

— Простите, я все равно не понимаю. — Лена покачала головой и обернулась к приятелю, явно ища поддержки. Тот, что называется, и в ус не дул.

— Сразу пятеро? — басовито хохотнул он. — Детсадовская группа, что ли, на прогулке продолбалась? — И тут же получил тычок локтем в бок от Лены.

— Надо Ирбис позвонить. Может, мы чего-то не знаем. — Она тут же переменилась в настроении, на лице проступили обеспокоенность и тревога.

— Я пять минут назад говорил с Ирбис. Ничего она не передавала.

— Странно.

Лена нахмурилась и вдруг опять вспомнила обо мне:

— Вы чего-то хотели? До того, как сказали о детях.

— Уже ничего. — Я отступил к дверям.

«Ненормальный», — донеслось в спину едва слышно. И следом Ленино: «Прекрати! Ошибся человек, с кем не бывает».

Я вышел на улицу отдышаться. Мысли о работе, Оксане и обещанном звонке Гусева разом вылетели из головы. Теперь я снова ничего не понимал. Куда делись ориентировки? Почему Лена делает вид, будто мы вообще не знакомы?..

В кармане завибрировал телефон. Марго.

Не думая, я нажал на зеленый значок ответа.

— Они стерли воспоминания! — едва сдерживая рыдания, проговорила Марго.

— Погоди, что?

— Никто не помнит о детях! Моя мама не помнит!

На последнем слове голос сорвался, я услышал, как Марго сдавленно заплакала.

Кусочки пазла встали на свои места. Я понял, почему Лена не узнала меня: не из-за сорванного свидания в кафе, а из-за магии Института.

— Где ты? Я сейчас приду.

— На улице.

Черт… От досады захотелось пнуть что-нибудь.

— На какой улице?

Марго всхлипнула и, судя по непонятному шебуршанию в телефоне, вытерла нос рукавом.

— На седьмой. Иду в лабораторию.

— Жди меня. Через минуту буду!

Услышав «хорошо», я сбросил звонок и бегом припустил вдоль линии.

Часть 5. Марго

Я сбросила звонок и оглянулась. Рыжеволосая фурия Медина шла позади, держась в паре десятков шагов от меня. Если не знать деталей, то можно было подумать, будто она и правда беззаботно прогуливается по улице, сунув руки в карманы вызывающей леопардовой куртки. Но я-то знала!..

Я замедлила шаги и в конце концов остановилась возле пешеходного перехода. Девушка встала рядом, ничем не выдавая окружающим нашего знакомства.

За ночь потеплело, и, хотя солнца по-прежнему было не сыскать, в воздухе отчетливо ощущался пряный, чуть солоноватый аромат настоящей весны. И это как-то сказывалось на лицах окружающих меня людей: прохожие выглядели сонными, рассеянными и напрочь позабывшими о любых горестях и печалях.

Внезапно мне бросилось в глаза, что с фонарного столба исчезли все ориентировки на пропавших детей, и в сердце жгучим ядом снова разлился жар.

— Ты преследуешь меня от самого дома! — как можно более сдержанно процедила я сквозь зубы.

Медь даже бровью не повела:

— Кто-то же должен защищать обладателей ключей. Ради вашего же блага. Володя вот присматривает за твоим парнем.

От упоминания «моего парня» щеки горячо запылали, мне захотелось поддеть Медину в ответ. Ну или хоть куда-нибудь слить накопившийся гнев.

— Как вы собрались нас защищать? Чем?! Вы же безоружные ходите.

— Все тебе прям расскажи. А что, — Медь хитро прищурилась, — я мешаю пойти и устроить разборки в лаборатории?

Я нервно фыркнула:

— Еще одна чтица мыслей нашлась?