Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9

Тогда Боря и Федя, не веря еще, что они могут быть рядом с учителем, подходят с обеих сторон к Морозу и преклоняют колени. Мороз забрасывает руки им на плечи, и ребята поднимают его. К ним уже подошли Остап и Андрей. И Коля Бородич, собрав все силы, тянется к ребятам, пытаясь чем-то помочь учителю.

Так они и идут, сначала окруженные стволами вражеских винтовок, а потом весенним прозрачным солнечным днем, утопающем в светло-зеленых сережках распустившейся вербы.

Так и уходят они вшестером, растворяясь в зелени, в небе, в его облаках.

1975 г.

Его батальон Сценарий двухсерийного художественного фильма

1-я серия

— …Я отстраняю тебя от командования! — плотное, обветренное лицо командира полка выражало предел решимости. — Ты понял?!

— Я понял, — мало что понимая, спокойно ответил Волошин и, чтобы не пошатнуться от охватившей его странной расслабленности, прислонился к стенке траншеи.

Командир полка тем временем сдержанно-мстительным взглядом окинул командиров, находящихся в траншее:

— Лейтенант Маркин! — спросил он, не глядя на Волошина.

— Я вас слушаю! — отозвался издали Маркин.

— Лейтенант Маркин, командуйте батальоном!

— Есть! — не очень уверенно ответил начштаба.

— Вызывайте командиров подразделений. Ставьте задачу. Где ваши ротные?

— Все на местах, кроме командира восьмой, который убит.

— Тут где-то Круглов был, — вспомнил замполит, сопровождавший Гунько.

— Я здесь, товарищ майор, — послышалось издали, от входа в блиндаж.

— Круглов, принимайте роту, — приказал Гунько. Волошин вдруг понял, что надвигается неотвратимое, что вот сейчас стараниями исполнительного Маркина будет окончательно погублен батальон. И чтобы воспрепятствовать этому, он ухватился за последний свой аргумент, других у него не осталось.

— А снаряды для батареи выделены? Батарея сидит без снарядов, кто подавит их пулеметы?

— Пусть их поищет у себя командир батареи.

— Батарея — не снарядный завод, — твердо сказал сзади Иванов. — Все, что было, я уже израсходовал.

— Так уж и все?

— До последнего снаряда. Можете проверить.

Наступила тягостная пауза, командир полка растерянно поглядел по сторонам, но тут же быстро нашелся:

— Раз нет снарядов, значит, по-пластунски! По-пластунски сблизится с противником и гранатами забросать траншею. Поняли?

— Так точно, — с готовностью, хотя и без подъема, повторил Маркин.

— Товарищ комполка, — снова заворошился в траншее ветврач. — Под таким огнем невозможно даже и ползком. Я видел…

— Мне наплевать, что вы видели! — вскипел Гунько. — Вы не затем присланы в полк, чтобы мешать выполнению боевой задачи.

— Я прислан контролировать ее выполнение, — озлился и ветврач. — И я доложу командиру дивизии. Вы неправильно ставите задачу…

— Не вам меня учить, товарищ ветврач. Маркин!

— Я, товарищ майор!

— Навести в батальоне порядок и атаковать высоту. К тринадцати ноль-ноль доложить о взятии! Ясно?

— Ясно, — заметно упавшим голосом выдавил Маркин, и Волошин, в последней попытке спасти положение, свой батальон, дернулся вперед.

— Каким образом он ее возьмет к тринадцати? Вон на соседней немцы. Они бьют батальону во фланг и спину. Сначала надо взять высоту «Малую»…

— Капитан Волошин, это не ваше дело! — заорал Гунько. — Я вас отстранил от батальона!

Командир полка демонстративно отвернулся от Волошина.

— Командир батареи, приказываю ни на минуту не отставать от командира батальона, — отдавал он последние распоряжения командирам, сгрудившимся возле него так, что Волошин остался один, за их спинами, никому не нужный, забытый в этой накаленной до предела обстановке.

— Пулеметы… Где пулеметы ДШК? — торопливо спросил Гунько.

— Здесь. На своих позициях, — оглянулся Маркин.

— Пулеметы — вперед! Всему батальону ползком вперед! Поняли? Только вперед! — командовал Гунько, суровым взглядом поедая Маркина.

— Есть!

Явно довольный собой и своей распорядительностью, командир полка сноровисто выскочил из траншеи, за ним вылезли остальные. По одному они перебежали открытый участок поля и скрылись в гривке кустарника…

В траншее стало свободнее, и все же Маркин, отдав распоряжение о вызове к нему командиров рот, продолжал стоять к Волошину спиной и молчал, то ли от незнания, как вести себя с бывшим своим командиром, то ли просто придавленный грузом свалившейся на него обязанности.

Иванов, чувствуя себя крайне неловко перед своим другом, которого отделял от него рядом стоящий новый комбат, пытался занять себя, тихо переговариваясь с огневой позицией.

Посыльные — те просто быстро подбегали к Маркину, выслушивали его приказания и, выказывая нетерпеливую исполнительность, козырнув, так же быстро убегали по траншее.

Волошин почувствовал себя лишним. Стараясь сохранить остатки спокойствия, он протиснулся за спиной Маркина к блиндажу и, тихо откинув палатку у входа, юркнул в темный провал двери…

В блиндаже, опустевшем и холодном, Волошин сел на солому и, откинувшись спиной к стене, хрипло вздохнул…