Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9

— Пристрелить надо, — сказал от входа чумазый. — Еще его не хватало…

— Ни, не дам, — убежденно сказал Авдюшкин. — Вин мэнэ спас, це хороший фриц. А то б я кровью заплыл в этом блиндаже. А ну, фриц, дай комбату бинта.

Фриц действительно что-то понял из их разговора и, поворошив в кармане шинели, достал свежий сверток бинта, который Авдюшкин протянул Волошину.

Волошин левой рукой начал торопливо обертывать кисть правой. Связывая концы бинта, он прислушался к очередям и разрывам на склоне, с недоумением заметив, что в траншее все пока тихо.

— Так! — привычно-командно сказал Волошин, поднимаясь. — Фрица пока не трогать! — Он бросил взгляд на чумазого. — Надо отбивать траншею. Иначе они нас выбьют отсюда.

— С кем отбивать? — мрачно сказал Маркин.

— С кем есть. Надо собрать все гранаты. Может, немецкие гранаты остались?

— Немецких полно, — зашевелился в углу раненый. — Вот целый ящик.

— А ну, давай его сюда.

Волошин схватился за выдвинутый к нему ящик и выволок его из блиндажа…

Волошин вылез в траншею, таща за собой по ступенькам ящик.

Осмотрелся.

Сверху все грохотали разрывы и стегали пулеметы по склону, не давая подняться ротам.

Бойцы уже перерыли траншею, соорудив в ней невысокую, по пояс, перемычку, и Волошин скомандовал:

— Стоп! Больше не надо. Всем запастись гранатами.

Он указал на ящик, полный гранат.

Подошел лейтенант Круглов.

— Видишь, стегает? — сказал Волошин. — Так ротам не подняться. Им следует срочно помочь отсюда, чтобы они могли помочь нам. Только объединив все усилия, мы можем спасти батальон и чего-то достичь.

— Да, разъединенность — гибель! — согласился комсорг, глядя, как дружно бойцы разбирали из разделенного на соты желтого ящика немецкие гранаты с длинными ручками.

Волошин глазами сосчитал бойцов.

— Бойцов с нами больше десятка, — рассуждал он. — Раненые в блиндаже, конечно, не в счет… Если воспользоваться этой непонятной паузой и с помощью гранат ударить вдоль по траншее, может, удастся пробиться к вершине, чтобы заткнуть глотку тому крупнокалиберному пулемету, который и не дает подняться ротам…

— Что, будем штурмовать траншею? — спросил его Круглов, услышав размышления комбата.

— А что же остается, лейтенант? Лучше штурмовать, чем убегать. Как вы считаете, ведь третьего не дано?

Комсорг подошел поближе и опустился на корточки, жадно досасывая немецкую сигарету.

— Боюсь, мало сил, капитан, — сказал он.

— Больше не будет. Подавим пулемет — поднимутся роты.

— Если подавим, — оказал Круглов, сунув в землю и притопнув ногой окурок. — И если поднимутся.

— Война вся — если, — тихо сказал Волошин. — Но отойти с этой высоты после стольких жертв мы не можем… потому что повторить все сначала у батальона не будет сил… А сидеть в бездействии — значит отдать инициативу немцам, которые, уверен, не замедлят ею воспользоваться.

— Значит, надо пытаться, — уверенно согласился Круглов.

— Да, — обрадовался поддержке Волошин и с благодарностью посмотрел на лейтенанта, который ему так нравился своим простодушием и открытым характером. — Надо отбить хотя бы половину траншеи.

— Ясно, — сказал Круглов, вставая, и негромко скомандовал бойцам: — Приготовиться к штурму!

…Все в ряд они выстроились у поворота с левой стороны траншеи. Первым стал лейтенант Круглов, за ним прижался к стене Волошин, затем Чернорученко и остальные.

Перед броском на минуту замерли, прислушиваясь. Из-за бортов шинелей, из карманов телогреек, из-под ремней у бойцов густо торчали деревянные ручки гранат, лица у всех были напряжены и решительны.

Ничего, однако, не услыхав за грохотом разрывов в поле, Круглов по недавнему примеру Волошина снял с головы каску и бросил ее за выступ. Ожидаемой очереди оттуда не последовало, и комсорг первым рванулся дальше, за ним, пригнувшись, сорвались бойцы.

За поворотом никого не оказалось. Разбитая снарядами, с развороченным бруствером траншея была пуста.

Они добежали до следующего поворота и снова остановились. Никого. Круглов обрадованно взглянул на Волошина. Тот ему ответил озабоченным взглядом.

— Сбежали фрицы, — обрадованно не то спросил, не то ответил комсорг.

— Не могли они бросить траншею, — покачал головой Волошин. — Кто-то же должен прикрыть их пулеметы? Значит, где-то они нас поджидают… За которым коленом только?

Они прошли еще два-три поворота и нерешительно остановились. Тут траншея разветвлялась на две: одна шла в прежнем направлении, вторая под острым углом забирала в сторону и выше.

Волошин взглядом указал Круглову на ту, что ответвлялась в сторону, а сам шагнул прямо.

Он сделал всего три шага и, вздрогнув, резко обернулся. Сзади послышался вскрик, тотчас два гранатных разрыва обдали его песком и дымом. Шедший за ним Чернорученко размахнулся гранатой, но бросить ее не успел, из-за развилки в их сторону шарахнулись два бойца, вслед которым жарко пахнула автоматная очередь.