Повелитель драконов

В полном молчании Фелисити помогла госпоже снять платье, расчесала золотистые волосы и заплела их в косы. После чего замерла за спиной, безуспешно ловя взгляд леди Скай в зеркале.

– Все. Ступай! – Анна нашла в себе силы изобразить подобие улыбки.

Фелисити часто заморгала, всхлипнула и вдруг упала перед госпожой на колени, вцепилась в подол рубашки.

– Миледи, простите меня!

– Лисси! – Анна недоуменно смотрела на рыдающую навзрыд гарьярду. – К чему все это?

– Я… – Фелисити подняла голову и выпалила. – Я знаю, что вела себя неподобающе, и что вы… вы и герцог…

– Ты о чем? – в висках опять заломила. Анна прижала пальцы, стараясь унять нарастающую боль.

– Я просто подумала, может, вы… – Фелисити вдохнула побольше воздуха и выпалила. – Может быть, вы отдадитесь герцогу, не дожидаясь свадьбы?

– Что? – подскочила Анна. – Да как ты!..

– Йохан жив!

– Кто? – леди Скай не сразу вспомнила несуразного мальчишку с темными, как у сестры глазами, ставшего оруженосцем у ее мужа, вернее, умершего мужа, буквально накануне мятежа.

Кузен Фелисити и, по всей видимости, единственный оставшийся в живых наследник рода.

– Откуда ты знаешь? – требовательно спросила Анна.

– Оруженосец герцога… он рассказал. И про Йохана, и про отца Уны… они оба в подземелье.

– С чего вдруг такая откровенность? – догадка озарила леди Скай. – Вот с кем целовалась Уна! И вот почему никто из вас не стал ее останавливать!

Она вскочила и закружила по комнате. Повернулась к гарьярде, все еще стоявшей на коленях.

– Ты понимаешь, как это низко!

– Уна сама предложила! – хмель выветрился, и теперь Фелисити жалобно смотрела на Анну. – Вы же все равно выйдете замуж за герцога?

– Совсем недавно ты говорила о чести…

– Там Йохан! Король ведь обещал помиловать тех, кто сидит в подземелье замка, если вы выйдете замуж за герцога Амьенского!

– Он обещал лишь сохранить им жизнь.

– Но если вы попросите герцога…

– Я не имею власти над Повелителем драконов. Жизни пленников в обмен на мое согласие у алтаря – все, что я могу сделать для Йохана. И для остальных.

– Пусть так! Но вы же сдержите свое слово? Я ведь не выдала вас тогда, с мышью!

– Да, – леди Скай провела тыльной стороной ладони по лбу. – По долгам надо платить, верно?

– О, миледи! – Фелисити совершенно правильно истолковала слова леди Скай. – Я не это имела в виду!

– Но сказала именно это, – Анна задумалась. – При случае я попробую попросить, чтобы Йохана освободили, но учти, что мне придется поговорить с Раймоном по поводу непристойного поведения его оруженосца…

Она прикусила язык, сообразив, что назвала жениха по имени. Фелисити не заметила этого.

– Миледи, пожалуйста, – с отчаянием прошептала она. – Не говорите герцогу, что мы узнали. Джереми… он действительно влюбился в Уну… не надо, чтобы его наказывали… из-за нас…

Несколько минут они смотрели друг на друга, наконец леди Скай кивнула:

– Хорошо, я не стану упоминать, от кого я узнала про твоего кузена, но больше не потерплю ни глупых шуток, ни распущенности! И если ты хочешь остаться в замке, изволь подчиняться этим требованиям! И встань, наконец!

– Да, миледи! – гарьярда поднялась и нерешительно посмотрела на госпожу.

– Ступай, Фелисити, завтра будет тяжелый день! – приказала леди Скай.

Девушка напоследок шмыгнула носом и покорно вышла.

Оставшись одна, Анна прошлась по комнате. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Еще вчера гарьярды осуждали ее за неподобающее поведение, а сегодня они готовы были лично проводить свою госпожу к Повелителю драконов и, если понадобится, охранять двери в спальню, чтобы любовников никто не побеспокоил.

Мерзкое чувство. Но разве сама она не поступила бы так же? Ради Джонатана или ради отца, выдавшего совсем юную дочь за могущественного лорда, хозяина огромных земель, дальнего родственника короля? Анна не знала. Более того, она была благодарна Всеединому, который избавил ее от необходимости отвечать на эти вопросы.

Головная боль усилилась. Леди Скай с удивлением поняла, что в комнате пахнет лавандой. Ненавистный запах свербил в носу, от него ломило в висках.

Лаванда напомнила Анне о муже. В последний год Джонатан любил запах лаванды. Он даже приказал хранить холщевые мешочки с высохшими цветами в сундуках с одеждой. Странный выбор для мужчины.

Внезапно вспомнились слова Артура Нортриджа о любовнице лорда Ская. «Птица высокого полета!» – так он сказал.

Анна вздохнула. Зачем граф вообще затеял этот разговор? Не в его натуре делать что-то просто так. Анна слишком устала, чтобы гадать, что было на уме у кузена мужа. Нортридж мог просто желать отомстить кому-то.

Да и лаванда давно вошла в моду. Ею душились, перекладывали одежду, добавляли в мыло… Если запах и указывал на знатную любовницу Джонатана, то это мог быть кто угодно. Даже сама королева. Это бы объяснило ту ненависть, с которой она смотрела на соперницу.