Повелитель войн

– Ты сам лучше всех знаешь, что тебе следует делать. – Он порывисто кивнул и накинул капюшон на голову. – Доброй ночи, отец.

– Утред! – окликнул я его, когда он повернулся.

– Меня зовут Освальдом. – Он не остановился, и я не стал задерживать его.

Какое-то время я стоял в одинокой тьме, обуреваемый нахлынувшими против воли чувствами. То были чувство вины перед сыном, от которого я отрекся, и гнев, вызванный тем, что он поведал мне. На миг на глаза навернулись слезы. Потом я зарычал, развернулся и зашагал обратно к костру, где меня ждали трое, на лицах которых читался вопрос. Дав наконец свободу гневу, я пнул бочонок с вином, а может, с козлиной мочой, и жидкость с шипением полилась в огонь.

– Мы уходим сегодня ночью, – бросил я.

– Сегодня?! – переспросил Торольф.

– Именно. И тихо!

– Господи! – выдохнул Финан.

– Король не должен знать, что мы готовимся уехать, – подчеркнул я, потом обратился к Финану: – Мы уходим первыми: ты, я и наши люди. – Я повернулся к Эгилу и Торольфу. – Вы со своими воинами выступаете перед самым рассветом.

Несколько ударов сердца все молчали. Вино еще булькало и шипело по краям костра.

– Ты в самом деле считаешь, что Этельстан задумал украсть Беббанбург? – спросил Финан.

– Я знаю, что ему нужна крепость! И он хочет, чтобы мы все четверо присутствовали завтра на его пире. А в это самое время в Беббанбург поскачет отряд с письмом к моему сыну. Мой сын Утред поверит всему, что будет написано в письме короля. Он откроет Ворота Черепов, люди Этельстана ворвутся в них и захватят Беббанбург.

– Тогда нам лучше уехать прямо сейчас. – Финан поднялся.

– Мы поскачем на юг, – сказал я Финану. – Потому что недалеко отсюда проходит римская дорога на Хеабург.

– Ты это помнишь? – удивился ирландец.

– Я знаю, что из Хеабурга на юг ведет дорога. По ней доставляли свинец и серебро в Лунден. От нас требуется всего лишь найти ее. Этельстан не ожидает, что мы пойдем этой дорогой. Он решит, что мы направимся в Кайр-Лигвалид и поедем вдоль стены на восток.

– И по ней-то и предстоит ехать нам? – спросил Эгил.

– Да.

Эгил привел в Бургем намного больше людей, чем я, и мой расчет заключался в том, что Этельстан поверит, будто мы все двинулись по римской дороге на север, и вышлет погоню в том направлении, пока мы с Финаном как одержимые помчимся через горный край.

– Выступайте перед рассветом, – напомнил я Эгилу. – И гоните быстро! Он отрядит за вами всадников. И поддерживайте огонь в кострах до самого отъезда – пусть думает, что мы все еще здесь.

– Что, если люди Этельстана попробуют остановить нас? – спросил Торольф.

– Не нападайте на них! Не давайте повода развязать войну против Беббанбурга. Пусть сами первыми прольют кровь.

– Тогда мы можем драться? – уточнил Торольф.

– Вы ведь норманны, разве вы способны поступить иначе?

Торольф ухмыльнулся, но на лице его брата читалось беспокойство.

– А когда мы возвратимся домой, то что станем делать? – осведомился он.

Я не знал, что сказать. Этельстан наверняка истолкует мое бегство как враждебный поступок, но увидит ли он в нем связь с шотландским союзом? Меня раздирали сомнения. Не лучше ли принять его предложение? Но я лорд Беббанбургский и потратил большую часть жизни, чтобы вернуть себе эту великую крепость. Так неужто теперь безропотно уступлю ее Этельстану и буду смотреть, как его флаг развевается на моих стенах?

– Если он нападет на нашу землю, – сказал я Эгилу и Торольфу, – постарайтесь заключить с ним мир. Не стоит умирать за Беббанбург. Если Этельстан не захочет мира, садитесь на корабли. Вернитесь к жизни истинных викингов!

– Мы поведем… – проворчал Торольф.

– …свои корабли в Беббанбург, – закончил за брата Эгил, и тот кивнул.

Я долго и упорно сражался за свой дом. Его украли у меня в далеком детстве, и я прошел с боями всю Британию вдоль и поперек, чтобы вернуть утраченное.

Теперь мне снова предстоит драться за Беббанбург. Перед нами лежала дорога домой.

Глава шестая

Мы скакали сквозь тьму, разбавленную неверным лунным светом. Когда облака закрывали луну, мы останавливались и ждали, пока дорога снова станет видна. А в самых трудных местах мы, спотыкаясь в ночи, вели лошадей в поводу, убегая от короля, давшего клятву быть моим другом.

Потребовалось время, чтобы оседлать лошадей и навьючить на них мешки с провизией. Потом мы пробрались на юг мимо валлийского лагеря и двинулись к римской дороге, идущей от этих мест до самого Лундена. Нас заметили, разумеется, но никто из часовых не окликнул. Я бы уверен, никому в голову не придет, что едущий на юг отряд всадников собирается на самом деле бежать на север. Костры в покинутом нами лагере ярко полыхали – люди Эгила не жалели дров.