Тем временем Хана, разбив неудобное молчание, начала рассказ о расследованной части Лихолесья и о зверье, которое встречается здесь, в серой зоне. Женщина была главой поисковой партии. Однако неплохую работу они проделали. Иногда молчаливый здоровяк – его звали Айджи, и он был старшим братом Реджи и отцом бессловесной Нидаль, прислуживающей нам за столом, – вставлял несколько слов, дополняющих повествование своей начальницы.
Прикончив отличный обед, и развлекшись застольной беседой, мы приняли предложение отдохнуть и направились на верхние уровни, где располагались гостевые комнаты.
– Вэй Жасмин…
Архимаг удивлённо оглянулась на Нан, её рыжие брови заползли под чёлку. Девушка указала глазами на Йоши, на Нейму. Хорошо, что на Тихой речи длинные и путаные объяснения занимают всего несколько секунд, и собеседник не может понять тебя неправильно.
Жасмин задумалась, потом решительно кивнула и жестом велела нам и Йоши идти за ней. Нейма дерзко увязалась следом, но Архимаг не отправила её прочь. Мы вошли в одну комнату, и Жасмин шевельнула пальцами, создавая барьер от прослушивания.
– Йоши.
– Госпожа моя? – выпрямился японец.
– Благодаря тебе мы избежали большой опасности. Возможно, мы её лишь отодвинули, но, возможно, и вовсе предотвратили. Этого не случилось бы без твоей помощи.
Йоши неловко поклонился, пробормотав что-то вроде «Госпожа очень любезна».
– Таким образом, твоя вина перед народом Леса избыта полностью. Оставь свои мысли.
Мальчишка упрямо сжал губы и замотал головой.
– Без меня этой опасности не возникло бы вовсе. И вина моя не может быть избыта, ибо она безмерна. Я должен был…
Ну вот, снова начал свою песню.
– Вэй Йоши, – тихо позвала Жасмин, и японец замолчал. – Признаёшь ли ты меня своим… – пауза, – сёгуном и сенсеем?
Мальчишка заморгал. Я аж вытаращил глаза:
Девушка, сохраняя каменное выражение лица, телепатически озорно хихикнула. Ну, разумеется, она выцепила это словечко в твоей памяти, а «сенсей» с моего бездумного языка как прыгнуло, так и бродит среди поселковой молодёжи – да и старшие, серьёзные люди уже начали его использовать, как и «падаван».
Когда я поделился с ней своими опасениями, что Йоши не оставил мысли о самоубийстве ради сохранения чести, Нан подумала буквально пару минут и сказала, что на этом можно сыграть. Не на тяге к смерти, разумеется, на пристрастии к древним обычаям. При знакомстве с Йоши она, удивлённая его поведением, не отстала от меня, пока я не перебросил ей всё то, что знал о Японии.
И сейчас…
– Такая честь для меня, госпожа… – пролепетал Йоши, словно пыльным мешком стукнутый. – Я не достоин…
– Об этом уж позволь мне судить.
Йоши поклонился – сначала собрался бухнуться ниц на какой-то старый японский манер, потом преклонил колено по эльфийскому обычаю.
– Со всем почтением я прошу позаботиться обо мне и научить всему, чему учитель сочтёт нужным, – принялся размеренно произносить слова, что подсказывала Нейма. – Сам же обещаю слушаться беспрекословно и приложить все старания…
Вот как на самом деле должна звучать клятва, подумал я. А то наша просьба об ученичестве… позорище!..
Жасмин, должно быть, тоже вспомнила и с мимолётной усмешкой посмотрела на нас.
Я добросовестно присмотрелся.
Многообещающее начало, – я напрягся. Это что, завещание?