Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Мы вернулись в Сиполети, я Оскара поблагодарил, он пообещался всё узнать и подготовить встречи. Степан с Германом уехали довольны, с надёждой, что будет своя деревня. Я ишо за неделю сдал последния дыни, арбузы, кукурузу. Я на етим гектаре сделал десять тысяч долларов и через неделю отправился в Уругвай, Таня с Елиясом меня проводили. Ване уже почти три месяца, сразу видать: ребёнок умненькяй.

– Ну, Елияс, Таня, на следующа лето мы будем здесь.

На етим мы расстались.

25

Я отправился в путь. Позвонил Степану, он ответил:

– Как жалко, я хотел тебя пригласить и всё обсудить.

– Братуха, не беспокойтесь, вернусь, всё будет хорошо, толькя Бога не оставляйте.

– Ну, часливой пути, передавай поклон семье.

– Спаси Христос.

Приезжаю к Андрияну: да, он на дамбе.

– Как дела?

– Всё нормально.

– Как Пиега?

– Снова стал диктовать, опять стал толкать наркотики и контрабанд, я не соглашаюсь.

– Ну, а как план?

– Хорошо, за мной контролируют тайная полиция, приходят суда как простыя рыбаки, я их наскрозь вижу. Приходит ко мне один полицай как друг, помнишь, был сусед в Осимани-и-Жерена?

– Да, Родригес.

– Да, он самый.

– Мы с нём подружили, я часто ему даю рыбы, он доволен, сулит найти мне здесь клочок земли.

– А что, думаешь вечно рыбачить здесь?

– А что, выгодно.

– Ты сдурел? Знай, что будешь за решёткой.

– Ты думаешь? – он улыбается.

– Думаю, всё таишь.

Я с нём пробыл до воскресенье. У него в Москве консул не принял бумагу, и позвонили прямо к нотариюсу и научили, как и что делать, нотариюс всё исполнил, теперь надо заверить в МИДе.

– Ну, давай я зайду и заверю.

В воскресенье вечером я отправился в Монтевидео, утром иду в русское посольство и прошу встречи с Беловым Димитрием. Он меня встретил:

– Что нужно, Данила?

– Хочу побеседовать с вами.

– Ну, проходи.

Мы в приёмной сяли, я поблагодарил его за услугу, что помогли сделать выставку Капитолини в Москве[466], он мне ответил:

– Мы ето обязаны сделать.

– За ето я вас благодарю от имени старообрядсов, и у меня к вам просьба. Я дописываю книгу о старообрядчестве: история, быт, культура, коррупция, точки зрение и что произошло с нами в России. Вы можете мне помогчи сделать презентацию в Москве?

– Да, а почему нет. А когда, думаете, будет готово?

– Да к сентябрю.

– А хто вам будет её редактировать?

– Вы помните Ровнову Ольгу Геннадьевну?

– Да, помним.

– Ну вот, она будет готовить.

– Хорошо, когда будет готово, сообчишь.

– Господин Димитрий Вадимович, у меня билет на руках, я 29 апреля вылетаю, вот у мня виза прострочена въезда, но на паспорте у меня строк проживания до 30 апреля 2011 года.

– А ну, подожди.

Он вызвал консула, консул молодой, незнакомый, проверил и сказал:

– У вас виза прострочена, я ничего не могу сделать.

– Но у меня строк проживания до 2011 года, и нам вот-вот доложны выдать гражданство.

– Я вам дам визу – меня с работе уволят.

– Но как так, мы же переселенсы и прошены.

– Ищи новоя приглашение с России.

– Димитрий Вадимович, помоги.

– Данила, законы сменились, мы ничего не можем сделать, и приглашение толькя через МИД.

– Но теперь как?

– А мы не знам, решай сам.

– Но а билеты как?

– Ето не наша проблема, надо было думать раньше.

– Ну хорошо, я попробую.

– Когда у тебя будет всё готово, приходи.

Я ушёл и думаю: как странно обошёлся Белов. Звоню Москвину, рассказываю ситуацию и прошу: «Ради Бога, помоги». Он посулился, но как-то странно, нехотя. Конечно, я объяснил, что билеты на руках. На другой день звоню Белову и объяснил, что Москвин посулился помогчи, он отвечает:

– От Москвина пришло приглашение, но оно неприемлемо, ето всё делается через МИД.

Я звоню в МИД, прошу к трубке Поздоровкина Владимира Георгиевича, отвечают:

– Он за границай в командировке на долгий срок. – Я представляюсь, хто я, он меня не знает.

– Но обратитесь к Чепурину[467], он хорошо меня знает.

– Ето невозможно и непросто.

– Но у вас же есть программа по переселению.

– Ето всё закрылось, нет економического бюджету для переселение.

– Вон как, а что делать?

– Делайте запрос по приглашению.

– Ну, спасибо.

Звоню Москвину:

– Виктор Александрович, ето приглашение неприемлемо, надо приглашение через МИД.

– Данила Терентьевич, мы на вас обижены, зачем дальше продолжать? Вам, как порядочному господину, помогали, а вы даёте интервью и обличаете всех нас. Все остались обиженны. – Лукин на меня обиделся, Лидия Ивановна тоже, да все. – А мы вам желали толькя добра.

– Виктор Александрович, вы что говорите, я никаки́ интервью не давал никому, хоть многи и просили, я Лидию Ивановну слушался и поетому не соглашался. Я чичас дописываю свою историю и всех вас ставлю на са́мо высо́ко место за вашу добродетель. А скажите, пожалуйста, где ето можно прочитать?

– Да вон в Интернете.

– Великое вам спасибо, я узнаю, но ето не моя работа. И помогите, ради Бога.

– Хорошо, Данила Терентьевич, мы постараемся.

Звоню Ольге Геннадьевне и рассказываю, что случилось, она удивилась.

– Ну, вдруг что, Данила, звони. Какая помочь нужна, поможем.

– Но, Ольга, частно лицо ничто не может сделать, толькя через организацию.

– Ну, вдруг что, звони.

– Хорошо, пока.