Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Я вижу, что билеты теряю, надо будет платить штраф. Звоню Андрияну, рассказываю свою проблему, и вёртываюсь в Сальто. Утром в Сальто захожу к Андрею Ярыгину и прошу его:

– Андрюша, проверь в Интернете, что же чушь там написана про меня.

Он посулился, и я уехал к Андрияну на табор.

– Расскажи, всё у тебя нормально?

– Да, нормально, но Пиега наглеет с каждым днём сильнея, уже заставлят телефон оплачивать и выбирает самы крупные дорадо для чиновников, здешным, и даже посылает в Монтевидео.

– Вот тебе документ, можешь посылать в Москву к консулу.

Он сразу отослал. Через день Андриян привозит с Сальто от Андрея новости с Интернета. Я стал читать. Господи ты боже мой, ето что за чушь? Какой-то журналист для портала credo.ru, он от имени моего опровергает всех: Москвина, губернатора, да все сподряд. Но ето работа российских староверов, но не моя, я на таку́ подлость никогда не пойду, и зачем винить всех сподряд? У государства проект хороший, но чиновнички голо́дны – вот и вся проблема. Чичас я понял Москвина, и он прав. Боже ты мой, а что все остальные думают обо мне? Бедная Лидия Ивановна. Дай бы Бог, моя книга попала в ихны руки, все бы поняли: всё ето ложь, я, наоборот, желаю наилучшая етому проекту – возродить матушку Россию, хоть из-за границы. Но я много могу добра сделать для неё. Звоню Москвину Виктору Александровичу:

– Вы простите, но ето не моя работа, я на таку́ подлость негожай и не соизволю. Ето без мня уже настроено, и вы правы обижаться. Я пишу всё наоборот в своёй книге, вот ето вы сами увидите, и спомните Александра Исаевича Солженицына, он тоже всё пережил, всяки неправды, сколь ему вреда сделали, вы же чётко ето знаете.

– Да, Данила Терентьевич, ето правды.

– Вот приеду, всё ето выясним.

– Данила Терентьевич, мы уже обратились в МИД, позвони через неделю.

– Хорошо, Виктор Александрович, большоя спасибо.

Звоню Ольге Геннадьевне, всё докладываю:

– И моё дело задлится, но я высылаю текст моей истории по почте, а сам ишо буду дописывать.

– Молодес, Данила, будем начинать работать.

– Посылка дойдёт через десять – пятнадцать дней – значит, жди через месяц.

– Что так долго?

– Я послал срочной почтой.

– Ну хорошо.

Звоню Рассолову и рассказываю, что визу не дают.

– А в чём дело?

– А ето Россия. Известите Марфе.

– А когда приедешь?

– Неизвестно.

Вечером звонит Абрикосов и спрашивает, что случилось, я всё рассказал.

– Ну, а теперь что думаешь делать?

– Сам не знаю. Мне в России с долгами не расшитаться, что-то надо придумать в Аргентине. А как можно сообчить Марфе?

– Я Софония поджидаю, он к Пасхе к невесте уехал, и всё ишо нету. Как толькя появится, мы сразу туда и позвоним вам с спутникова телефона.

– Хорошо, большоя вам спасибо.

– У твоёй Марфе уже рассада большая.

– Да, ето хорошо.

– Ну, жду звонка.

Андриян звонит в Москву к консулу:

– Как, всё в порядке?

– Да, всё хорошо, можете заказывать билеты.

Мы заказали билеты, у Андрияна не хватало деняг, я ему уступил, он купил билеты и послал лист факсом к консулу. Все были рады, Андриян ходил весёлой: скоро милая семья будет здесь.

26

Он посылает меня на море в Ла-Палома всё узнать – морскую рыбалку.

– А что так круто[468] решил?

– Всё, время вышло.

– Хорошо, я съезжу.

Я уехал, всё разведал. Рыбаками нуждаются, но простым рыбаком невыгодно, а хозяином да, выгодно. Я узнал, хто здесь боле популярный, мне ответили: Чёпо. Я пришёл к нему, смеётся:

– Вы что, все собрались на море?

Я спрашиваю:

– Почему?

– Да часто к нам приезжают таки́ же бородаты.

– А, вон в чём дело.

Он посадил меня на машину и повёз показывать все его катера, фабрику, все снасти рыбальны – да тут несколькя милливонов долларов. Я спрашиваю:

– А что, всем нашим показывал?

– Да, а что?

– Да ничто, толькя одно прошу: я их не знаю и не хочу, чтобы оне меня знали.

– А почему так?

– Придёт время, сам узнаешь. А каки́ условия с вами работать?

– Я вам даю катер, все снасти, но вы оплачиваете топливо и рабочих, мне тридцать процентов, вам семьдесят процентов.

– Я согласен, мня ето устраивает. А какой у вас титул?

– Хозяин.

– Ето хорошо.

– Но знай, вас однех не выпустют в море, минимум шесть месяцав, пе́рво будете плавать со здешним хозяином, он за свою работу берёт двадцать – двадцать пять процентов, и топливо напополам с нём.

– Хорошо, мы подумаем и ответим.

– Но мы всегда здесь, уже знаете, куда обращаться.

– Хорошо, а платёж?

– Рыба на порту – деньги в руках.

– А цены?

– Ваш пай от пятьдесят центов доллара до доллара.

– Ну хорошо, мы не задоржимся.

– Пока.

Звоню Белову:

– С Москвы есть новости?

– Да, заходи.

– Завтра утром зайду.

Утром захожу, он подаёт лист и говорит:

– Вот, заполните и принесите, но на машинке.

– А где?

– Где хочете, там и сделайте. – Повернул и ушёл.

Что такоя, что с нём случилось? Не могу понять. В Сальто прихожу к Андрею, прошу:

– Андрюша, помоги.

Он мне ответил:

– Нет проблем, Данила, дай все данны, я заполню и пошлю Белову.

Я поблагодарил Андрея и звоню Белову, что:

– Андрей вам скинет по електронной почте. И что после етого делать?

Он сурово ответил:

– Жди ответ с Москвы.

Что же за загадка – не могу понять: был такой друг – вот те на́, стал враг.