Повесть о двух городах

He knew enough of the world to know that there is nothing in it better than the faithful service of the heart; so rendered and so free from any mercenary taint, he had such an exalted respect for it, that in the retributive arrangements made by his own mind-we all make such arrangements, more or less-he stationed Miss Pross much nearer to the lower Angels than many ladies immeasurably better got up both by Nature and Art, who had balances at Tellson's.	Мистер Лорри достаточно изучил женщин и знал, что нет на свете ничего лучше преданного сердца; эта самоотверженная преданность, чуждая всякой корысти, внушала ему чувство глубочайшего уважения; он так восхищался ею, что, когда ему иной раз случалось мысленно воздавать людям должное по справедливости (каждому из нас случается наедине с собой переоценивать своих ближних), он ставил мисс Просс гораздо ближе к низшим ангельским чинам, чем многих иных леди, несравненно более щедро взысканных милостями Природы и Искусства и имевших счета в банкирском доме Теллсона.
"There never was, nor will be, but one man worthy of Ladybird," said Miss Pross; "and that was my brother Solomon, if he hadn't made a mistake in life."	- На всем свете не было и не будет человека, достойного моей птички, - продолжала мисс Просс, - кроме брата моего Соломона, если бы он только не совершил в своей жизни одной ошибки.
Here again: Mr. Lorry's inquiries into Miss Pross's personal history had established the fact that her brother Solomon was a heartless scoundrel who had stripped her of everything she possessed, as a stake to speculate with, and had abandoned her in her poverty for evermore, with no touch of compunction.	И это тоже говорило в пользу мисс Просс: мистер Лорри, заинтересовавшись в свое время прошлым мисс Просс, выяснил, что ее брат Соломон был отъявленный негодяй, который обобрал ее дочиста, пустил ее деньги на какую-то аферу и исчез, оставив ее без зазрения совести в полной нищете.
Miss Pross's fidelity of belief in Solomon (deducting a mere trifle for this slight mistake) was quite a serious matter with Mr. Lorry, and had its weight in his good opinion of her.	Несокрушимая вера мисс Просс в ее брата Соломона (разве лишь с небольшой скидкой на эту ошибку) оказалась чем-то очень значительным в глазах мистера Лорри и упрочила его доброе мнение о ней.
"As we happen to be alone for the moment, and are both people of business," he said, when they had got back to the drawing-room and had sat down there in friendly relations, "let me ask you-does the Doctor, in talking with Lucie, never refer to the shoemaking time, yet?"	- Поскольку мы с вами сейчас одни и оба мы люди деловые, - сказал мистер Лорри, когда они вернулись в гостиную и мирно уселись рядом, -разрешите мне задать вам вопрос: скажите, когда доктор разговаривает с Люси, он никогда не вспоминает о том времени, когда он шил башмаки?
"Never."	- Никогда.
"And yet keeps that bench and those tools beside him?"	- А ведь вот держит здесь и эту скамью и инструменты.
"Ah!" returned Miss Pross, shaking her head.	- Ах! - вздохнула мисс Просс, покачав головой.
"But I don't say he don't refer to it within himself."	- Ведь я же не говорю, что он не вспоминает этого один на один с самим собой.
"Do you believe that he thinks of it much?"	- Вы полагаете, что он часто задумывается над этим?
"I do," said Miss Pross.	- Полагаю.
"Do you imagine-" Mr. Lorry had begun, when Miss Pross took him up short with:	- Вам не кажется... - начал мистер Лорри, но мисс Просс сразу же оборвала его.
"Never imagine anything.	- Мне никогда ничего не кажется.