Повесть о двух городах

Not seeing with precision what was very hard, Mr. Lorry shook his head; using that important part of himself as a sort of fairy cloak that would fit anything.	Не уразумев, что именно так тяжело, мистер Лорри покачал головой, прибегнув к этому спасительному движенью существенной части своего тела, как к своего рода волшебному покрывалу, которое выручает во всех случаях жизни.
"All sorts of people who are not in the least degree worthy of the pet, are always turning up," said Miss Pross.	- Вечно у нас толчется народ, невесть кто, самые неподходящие люди, смотреть-то они на мою милочку недостойны, - продолжала мисс Просс.
"When you began it-"	- А с тех пор как вы все это начали...
"I began it, Miss Pross?"	- Я начал, мисс Просс?
"Didn't you?	- А кто же, как не вы?
Who brought her father to life?"	Кто возвратил к жизни ее отца?
"Oh!	- О!
If that was beginning it-" said Mr. Lorry.	Если вы это называете началом...
"It wasn't ending it, I suppose?	- А что же это, по-вашему, - конец?
I say, when you began it, it was hard enough; not that I have any fault to find with Doctor Manette, except that he is not worthy of such a daughter, which is no imputation on him, for it was not to be expected that anybody should be, under any circumstances.	Так вот, когда вы все это начали, уже и тогда было нелегко. Не то, чтобы я могла в чем-нибудь упрекнуть доктора Манетта, конечно, он недостоин такой дочери, но это уж не его вина, трудно себе представить, чтобы кто-нибудь был ее достоин.
But it really is doubly and trebly hard to have crowds and multitudes of people turning up after him (I could have forgiven him), to take Ladybird's affections away from me."	Ну, а сейчас-то уж в сто, в тысячу раз хуже, каково это терпеть, ходят к нему толпы народу (его-то я еще могла бы простить) и все только и стараются отбить у меня мою птичку.
Mr. Lorry knew Miss Pross to be very jealous, but he also knew her by this time to be, beneath the service of her eccentricity, one of those unselfish creatures-found only among women-who will, for pure love and admiration, bind themselves willing slaves, to youth when they have lost it, to beauty that they never had, to accomplishments that they were never fortunate enough to gain, to bright hopes that never shone upon their own sombre lives.	Мистер Лорри знал, что мисс Просс страшно ревнива, но он знал также, что при всей своей взбалмошности, это на редкость бескорыстное существо - каким может быть только женщина, способная из самоотверженной любви и преклонения отдать себя добровольно в рабство юности, которую она уже утратила, красоте, которой она никогда не обладала, талантам, которые она не имела возможности в себе развить, светлым надеждам, которые никогда не озаряли ее унылое существование.