Повесть о двух городах

As he was drawn away, his wife released him, and stood looking after him with her hands touching one another in the attitude of prayer, and with a radiant look upon her face, in which there was even a comforting smile.	Когда Дарнея уводили, жена стояла и смотрела ему вслед, сложив молитвенно руки, и в глазах ее светились любовь и утешение, и нежная улыбка не сходила с губ.
As he went out at the prisoners' door, she turned, laid her head lovingly on her father's breast, tried to speak to him, and fell at his feet.	Когда он скрылся за дверью, она повернулась к отцу, прильнула головкой к его груди, попыталась что-то сказать и упала без чувств к его ногам.
Then, issuing from the obscure corner from which he had never moved, Sydney Carton came and took herup.	В ту же минуту Сидни Картон, который сидел не двигаясь в углу зала, бросился поднимать ее.
Only her father and Mr. Lorry were with her.	Кроме отца и мистера Лорри, около нее никого не было.
His arm trembled as it raised her, and supported her head.	Руки его дрожали, когда он поднял ее и бережно прижал ее голову к своему плечу.
Yet, there was an air about him that was not all of pity-that had a flush of pride in it.	И жалость и сочувствие, выражавшиеся на его лице, были проникнуты какой-то скрытой гордостью.
"Shall I take her to a coach?	- Я донесу ее до кареты.
I shall never feel her weight."	Она как перышко.
He carried her lightly to the door, and laid her tenderly down in a coach.	Он вынес ее на руках из здания и заботливо уложил на подушки кареты.
Her father and their old friend got into it, and he took his seat beside the driver.	Отец и их старый друг сели рядом, а Картон взобрался на козлы рядом с кучером.
When they arrived at the gateway where he had paused in the dark not many hours before, to picture to himself on which of the rough stones of the street her feet had trodden, he lifted her again, and carried her up the staircase to their rooms.	Когда они подъехали к воротам, где он всего несколько часов тому назад стоял в темноте и мысленно видел ее перед собой и старался представить себе, по какой из этих каменных плит ступала ее нога, он снова поднял ее на руки и понес к крыльцу и вверх по лестнице в комнаты.
There, he laid her down on a couch, where her child and Miss Pross wept over her.	Он уложил ее на диван, и мисс Просс с малюткой бросились к ней, заливаясь слезами.
"Don't recall her to herself," he said, softly, to the latter, "she is better so.	- Не приводите ее в чувство, мисс Просс, - тихо сказал он. - Ей лучше так.
Don't revive her to consciousness, while she only faints."	Не стоит ее сейчас приводить в сознание, ведь это только обморок.
"Oh, Carton, Carton, dear Carton!" cried little Lucie, springing up and throwing her arms passionately round him, in a burst of grief.	- Ах, Картон, Картон, милый Картон! - вскричала маленькая Люси и, подбежав, бросилась к нему на шею, всхлипывая и захлебываясь от слез.
"Now that you have come, I think you will do something to help mamma, something to save papa!	- Вот теперь, когда вы с нами, я уже знаю, вы сделаете что-нибудь, чтобы помочь маме и спасти папу!
O, look at her, dear Carton!	Вы только посмотрите на нее, милый Картон.
Can you, of all the people who love her, bear to see her so?"	Вы ведь любите ее, разве можете вы оставить ее так?