Повесть о двух городах

"Remember these words to-morrow: change the course, or delay in it-for any reason-and no life can possibly be saved, and many lives must inevitably be sacrificed."	- Попомните об этом завтра: малейшее отступление, промедление - какая бы ни была причина - его все равно не спасти, а несколько человек поплатятся жизнью.
"I will remember them.	- Буду помнить.
I hope to do my part faithfully."	Если уж я взял на себя обязательство, я его выполню.
"And I hope to do mine.	- Как и я свое.
Now, good bye!"	Ну, а теперь - прощайте!
Though he said it with a grave smile of earnestness, and though he even put the old man's hand to his lips, he did not part from him then.	И хотя он сказал это с улыбкой, лицо его было грустно и серьезно, и он даже поднес к губам руку старика, но и после этого ушел не сразу.
He helped him so far to arouse the rocking figure before the dying embers, as to get a cloak and hat put upon it, and to tempt it forth to find where the bench and work were hidden that it still moaningly besought to have.	Он помог ему поднять несчастного доктора, поникшего в кресле у камина, надел на него плащ и шляпу и уговорил его пойти с ними, пообещав найти его скамью и поднос с инструментами, о которых тот не переставал спрашивать.
He walked on the other side of it and protected it to the courtyard of the house where the afflicted heart-so happy in the memorable time when he had revealed his own desolate heart to it-outwatched the awful night.	Он взял его под руку, и вместе с мистером Лорри они довели его до самого крыльца дома, где она, убитая горем - ах, какой она была счастливой в тот памятный день, когда Картон пришел открыть ей свою опустошенную душу! - коротала в одиночестве эту страшную ночь!
He entered the courtyard and remained there for a few moments alone, looking up at the light in the window of her room.	Он постоял во дворе, глядя на свет, пробивавшийся из окна ее комнаты.
Before he went away, he breathed a blessing towards it, and a Farewell.	И прежде чем уйти, еще раз благословил ее и прошептал: "Прости!"
XIII. Fifty-two	Глава XIII Пятьдесят два
In the black prison of the Conciergerie, the doomed of the day awaited their fate.	В мрачных стенах Консьержери обреченные смерти ожидали своей участи.
They were in number as the weeks of the year.	В этот день осужденных на казнь было ровным счетом столько же, сколько недель в году.
Fifty-two were to roll that afternoon on the life-tide of the city to the boundless everlasting sea.	Пятьдесят два обреченных, подхваченных грозным валом бушующей стихии, должны были сегодня низринуться в бездонную пучину вечности.
Before their cells were quit of them, new occupants were appointed; before their blood ran into the blood spilled yesterday, the blood that was to mingle with theirs to-morrow was already set apart.	Они еще сидели в камерах, а на их место уже были намечены другие; и кровь их еще не пролилась и не смешалась с кровью, пролившейся накануне, а те, чья кровь завтра должна была смешаться с их кровью, уже были обречены и отобраны.
Two score and twelve were told off.	Ровным счетом пятьдесят два - таково было число жертв на сегодня.