Повесть о двух городах

It was like the last feeble echo of a sound made long and long ago.	Г олос этот был словно последний, чуть слышный отзвук далекого, давно умолкшего эхо.
So entirely had it lost the life and resonance of the human voice, that it affected the senses like a once beautiful colour faded away into a poor weak stain.	Безжизненный, лишенный всякого звучания, присущего человеческому голосу, он вызывал в душе такое же щемящее чувство, какое охватывает вас перед выцветшим полотном, на котором вы тщетно ищете следы прежних живых красок.
So sunken and suppressed it was, that it was like a voice underground.	Невнятный, сдавленный, он словно доносился из-под Земли.
So expressive it was, of a hopeless and lost creature, that a famished traveller, wearied out by lonely wandering in a wilderness, would have remembered home and friends in such a tone before lying down to die.	И так ясно чувствовалось, что это голос человека, утратившего все надежды, погибшего безвозвратно, отчаявшегося, что казалось - вот таким голосом одинокий путник, сбившийся со следа в пустыне, истомленный голодом и жаждой, вымолвит, падая без сил, последнее прости своему дому и своим близким.
Some minutes of silent work had passed: and the haggard eyes had looked up again: not with any interest or curiosity, but with a dull mechanical perception, beforehand, that the spot where the only visitor they were aware of had stood, was not yet empty.	Он продолжал работать не разгибаясь, и прошло несколько минут, прежде чем он снова поднял блуждающий взгляд без какого бы то ни было интереса или любопытства, а тупо и машинально, лишь для того, чтобы убедиться, что то место, где стоял его посетитель, еще не опустело.
"I want," said Defarge, who had not removed his gaze from the shoemaker, "to let in a little more light here.	- Я хочу света немножко прибавить, - сказал Дефарж, не сводя глаз с сапожника.
You can bear a little more?"	- Как вы, потерпите, если будет чуточку посветлей?
The shoemaker stopped his work; looked with a vacant air of listening, at the floor on one side of him; then similarly, at the floor on the other side of him; then, upward at the speaker.	Сапожник оторвался от своей работы и уставился отсутствующим взглядом в пол, сначала направо, потом налево от себя, словно прислушиваясь, потом поднял глаза па говорившего:
"What did you say?"	- Что вы сказали?
"You can bear a little more light?"	- Вы потерпите, если я чуточку посветлее сделаю?
"I must bear it, if you let it in." (Laying the palest shadow of a stress upon the second word.)	- Придется потерпеть. (Что-то вроде слабого намека на ударение послышалось в первом слове.)
The opened half-door was opened a little further, and secured at that angle for the time.	Дефарж отворил чуть пошире приоткрытую створку и закрепил ее в этом положении.
A broad ray of light fell into the garret, and showed the workman with an unfinished shoe upon his lap, pausing in his labour.	Широкая полоса света протянулась по чердаку и осветила сидящего на низкой скамье труженика, который, оторвавшись от своей работы, уронил на колени незаконченный башмак.
His few common tools and various scraps of leather were at his feet and on his bench.	Кое-какие нехитрые инструменты, обрезки и кусочки кожи лежали на полу у его ног и рядом с ним на скамье.
He had a white beard, raggedly cut, but not very long, a hollow face, and exceedingly bright eyes.	На изможденном лице с седой, кое-как подстриженной, не очень длинной бородой выделялись необыкновенно блестящие глаза.