Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман

– Это не вилы. Бок проткнут когтями, думаю, звериной лапой, – говорил он, поглаживая лошадей, чтобы успокоить, – видите, кони волнуются. Они не только кровь чуют.

Людовик и охранники обнажили мечи и пошли к селению. А Рафаэль прихватил крепкую палку, что валялась поблизости, и отправился за ними. «Бойся города, в котором не слышно лая собак», – припомнил Людовик поговорку из римской книги.

Ни лая собак, ни блеянья коз, ни голосов людей здесь слышно не было. Все, кто мог бы произвести хоть один звук, валялись, как попало на вытоптанной земле. Здесь было всего дворов пятнадцать, и все их обитатели были мертвы. На лицах людей был застывший ужас. Рты многих из них замерли в последнем крике. Руки и ноги почти у всех людей оказались разорваны в кусочки и сломаны, у кого-то попросту оторваны. Над деревней стоял смрад от запаха крови и чего-то еще, похожего на серу. Летнее солнце светило на трупы ярко, совершенно чуждое произошедшему. Открывшийся пейзаж напоминал скорее фреску сумасшедшего.

– Видал я, как медведь разрывает людей, – подал голос один из охранников, – но чтобы медведь ходил на двух ногах… Никогда!

– Там, – Мастер Рафаэль указал рукой на один из домов.

Его входная дверь была выломана и валялась в стороне, топорща разбитые доски, как клыки. В дверном проеме сидела тень человека на коленях. Если у кого-то и мелькнула мысль, что это кто-то из выживших людей, то она сама собой пропала через миг. Черный силуэт начал вставать, распрямляясь в полный рост, и сделал шаг на свет. Это оказалась мерзкая химера, сшитая из частей человека и животных. На крупном мужском торсе без шеи сидела голова медведя, левая рука, жилистая и загорелая, была пришита крупными стежками белой нити. Покалеченные медвежьи лапы, на которых стояло существо, и одна лапа вместо правой руки, скреплялись с телом железными скобами. Тварь молча окинула людей взглядом, и как таран понеслась на них, не издавая даже рыка.

Людовик выставил вперед меч, но один из охранников извернулся и ударил оружием в плечо существу. Оно не заметило глубокой раны, из которой не лилась кровь, и продолжило ловить пришельцев.

Тут из-за дома выскочила как черт из табакерки вторая химера, маленькая и проворная. Верхняя половина волка была насажена на кабаньи ноги, вместо передних лап раскачивались человеческие руки с узловатыми пальцами и поломанными ногтями. Существо то бежало вертикально, то принималось скакать на четырех конечностях. Поблизости оказался Мастер Рафаэль, который как раз выкинул бесполезную палку и пытался отобрать топор у мертвеца. Крестьянина, что лежал с открытым ртом и выпученными глазами, убили возле дома. Он сжимал в руках топор, а старый маг пытался вырвать его из похолодевших рук. В эту секунду на заклятия время попросту не было. Когда топор все же выскочил из цепкой хватки мертвеца, волкоголовый оказался за спиной у Мастера Рафаэля. Он с размаху всадил в звериный череп топорище. Тварь завалилась животом вверх и тут же стала дрыгать ногами, чтобы перевернуться. Рафаэль быстро схватил за плечи труп, у которого вырвал топор, и успел взвалить его на волкоголового. После чего вырвал из его черепа топор и отрубил задние ноги. Кровь из них не потекла.

– Топор помогает от всего! – услышал Мастер Рафаэль за спиной.

В это время Людовик, как мог, отвлекал на себя существо с головой медведя, а Вепрь старался одним ударом отсечь тому голову. Наконец он с размаха ударил того своим маленьким поясным топориком. Но, несмотря на красивую речь, тварь это не остановило. Не остановило и то, что второй охранник отрубил медвежью голову. Тело продолжило двигаться. Каждая его часть жила отдельно от тела.

Людовик похолодел, глядя на него. Он считал, что узнал многое из старых рукописей своего учителя магии. И тут это существо, чей-то страшный, неестественный эксперимент. Но тут принц понял, что стоит возле здания местной кузни. Здесь ковались подковы да бытовая мелочь, а главное, в печи было еще немного горячих углей. Людовик стал их раздувать мехами и читать заклинание, чтобы они вспыхнули быстрее и жарче.

– Ааа! – услышал он истошный вопль.

Это безголовая химера поймала человеческой рукой Мастера Рафаэля за ногу и повалила на землю. Людовик, вложив свою силу и ярость, одним ударом перерубил чудовищу руку у локтя. После чего схватил обрубок, забежал в кузню и кинул на разгоревшееся пламя в печи. Рука вспыхнула ярким синим цветом, ненормальным, колдовским. Принц заметил, что на венах у кисти начертана круглая печать черными чернилами. Но раздумывать он не стал, а схватил стоявший в углу веник, сунул его в печь и стал разносить огонь по комнате, попутно шепча заклинания.

В это время охранники разом втолкнули оставшееся туловище внутрь. Людовик змейкой проскочил мимо и оказался снаружи. Вскоре туда полетела медвежья голова, порубленное тело волкоголового и его кабаньи ноги. Все эти части звериных тел пытались двигаться, но яркое синее пламя охватывало их, потом стало примешиваться обычное, красное, которое стало поглощать кузню.