Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман

– О, пожалуй, позову нашего друга, – засуетился Рафаэль, – я-то изучал их язык, а вот нравы… Да, для меня это загадка.

Он выглянул за дверь, и, увидев, что вернулся охранник, приведший их в этот дом, позвал его.

– Как и у нас дома, здесь принято подавать нищим. Так что не поскупитесь, раздайте по монетке на площади. Там обычно оборванцы так и роятся, – без лишних слов стал объяснять Вепрь, – местные увидят это и решат что вы щедрый человек. Вы будете ходить с нами. С другими говорить не обязательно, для этого есть я. Если что-то понравится, то скажите. Я же переведу им. Не смотрите на местных женщин. Не хотелось бы из-за этого с кем-то драться. Держитесь важно, но порой можно смотреть и приветливо.

– Да, если бы все наши чиновники могли так понятно пояснять людям законы, – рассмеялся Людовик, – что же, веди.

Улицы городка пестрели людьми. Красные, зеленые, желтые халаты мелькали перед глазами как рябь на море. Кто-то из этих людей спешил, а кто-то играл за столиками у домов в игру на деревянной доске. На ней раскладывали деревянные кружочки двух цветов и двигали в определенном порядке. Попадались и люди, которых несли на носилках слуги в палантинах, и они посматривали на мир из-за щелки в шелковой занавеске. Кое-где важно выступали в белых длинных халатах мужчины, окруженные охраной и слугами. Несколько раз взгляд Людовика замечал местных женщин. Они были в головы до ног замотаны черной или зеленой тканью, обвешаны золотом, а вокруг них семенила толпа из взрослых женщин и мужчин с оружием. Как шепнул охранник, это все родственники и сиделки. «Не смотри на них», – усмехнулся про себя принц.

Путешественники прошли мимо крикливого местного рынка. Людовику врезались в память длинные гирлянды местной остроносой обуви, пестрой и блестящей. И ряды продавцов ковров. Там никто никуда не торопился, стояла тишина. Богатые купцы с улыбкой разрешали гостям ходить по своим мягким коврам, сняв перед этим обувь. Здесь же продавали фарфор, расписанный замысловатыми цветочными узорами. В отличие от кварталов с продавцами тапочек, здесь царила важная тишина.

Наконец они дошли до главной площади города, рядом с которой была чайная. Принц уже увидел немало площадей, маленьких и больших, в разных княжествах и царствах. И здесь площадь была такой же. Но вот одна особенность ему запомнилась. У грязно-серой стены дома сидел человек без рук и ног. На его голове была выгоревшая повязка, а взгляд отрешенный. Перед ним стояла грубая миска, в которую купцы и богачи кидали кусочки драгоценной ляпис-лазури, золотые монеты и жемчуг. Ведь нищим принято подавать. Какая-то женщина подошла к несчастному и напоила его из плошки. Тот сделал два движения горлом, но взгляд человека не изменился. Над ним была прибита грубая табличка. Мастер Рафаэль перевел её: «Это человек, который хотел владеть миром».

Наконец Людовик и его учитель вошли в чайную. В ней сидел Вепрь, и следил за старым магом. Принц не знал названия местных едален, а потому решил про себя назвать их как привычней – «таверна».

– Помните, мой принц, – советовал Вепрь, – в любой стране важнее всего знать фразу «я голодный». И только потом все остальное.

Он заказал большую тарелку еды заранее. Людовик с аппетитом и любопытством стал есть местные сладости, вести беседу с мастером Рафаэлем, и не заметил, сколько прошло времени, когда пришел Ворон и сказал «Пора! Он уходит». Оставив достаточно денег на блюде, они вышли под услужливые кивки хозяина «таверны».

За далекий горизонт медленно садилось уставшее солнце, дневной зной сменялся вечерним теплом. Голые горы вдруг стали переливаться мягкими красками, зыбкие мягкие цвета поминутно менялись. Сверху, из невероятной дали, опускалась на землю глубокая ультрамариновая ночь.

Маг, которого так долго искали Людовик и Рафаэль, стоя в тени домов, попрощался с мужчиной в коричневом халате, когда-то явно дорогом, с потертой золотой вышивкой, и завернул за угол. Дальше на улицах отчего-то не было людей, и маг стал идти осторожней, делая быстрые шаги и резковатые движения руками. Он посматривал по сторонам, раз отшатнулся от стены, будто на ней сидел огромный паук. Людовик вспомнил то утро, когда он следил за Мастером Рафаэлем. Но тот шел спокойно, чинно, а этот… Боится! Принц чувствовал сильную волну страха, пульсирующую во все стороны от мага. Что ж, скоро все решится.

Как только маг скрипнул дощатой дверцей, то оказался втолкнутым внутрь с зажатым ртом. Он увидел перед собой большую крепкую руку и не сделал попытки дернуться. «Не кричи, и тебе не сделают зла», – услышал он слова на родном языке, но с акцентом. Человека отпустили, он потер лицо и сухие руки, и наконец, щурясь, рассмотрел гостей. Два рослых мужчины, явно воины, человек с лицом ученого и статный богатый юноша.

– Закрывайте скорее дверь и садитесь, – попросил он, бросив взгляд на порог.