Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман

– О! Сколько же у меня друзей, помощников и соратников! Человек пять, не больше. Моя мама и Диана всегда стояли вдали от интриг. Это домашние королевы, и я ценю их за это. У всех остальных дам при дворе свои боги. У каждой. Одна верна одному барону, другая маркизу, третья – мечте о ком-то. Мне же нужно существо, верное мне. А женщины порой могут достичь большего в делах государства, чем мужчины.

Людовик не заметил, но лицо Рафаэля переменилось. Щемящее, но такое трепетное, прекрасное чувство всплыло в нём. Забытые сны и мечты сгустились перед ним, как будто стали явью, будто давая прикоснуться к ним, настоящим. И Рафаэль решил, что не желает показывать это принцу, и начал говорить, что бы отогнать от себя внезапную ностальгию.

– Тогда четко представьте её лицо, – начал он, – нужно, чтобы она не была похожа на вашу мать или будущую жену. Это вызовет подозрения. А так же представьте характер и прочее. Кстати, я где-то слышал, что им можно придавать особые умения, какими люди обладать не способны.

– Я уеду завтра в столицу. Постараюсь только на неделю, не больше. А потом вернусь, чтобы прогнать все заботы из головы и думать только о ней.

– Только не влюбитесь, – прошептал Мастер Рафаэль, но ученик этого не услышал.

Людовик покинул замок на рассвете, вместе со своими охранниками. Рафаэль остался один в громаде замка. Он на целые дни уходил бродить по густым лесам или сидеть у реки. Юноши так делают, когда влюбляются, маг же свою любовь оплакивал.

Глава 9

Желание Людовика создать женщину-гомункула вырвало в Мастере Рафаэле так усердно спрятанное воспоминание. Когда он был полуголодным студентом, он влюбился. «И как последний дурак, в неё!», – восклицал про себя он. Она шла вместе со своими служанками по узкой улочке, ведущей к собору. И потому у юноши был отличный шанс рассмотреть лицо девушки, и насмотреться до того, чтобы не выпасть из окна институтской библиотеки.

«Данте, увидев свою Беатриче, написал великую поэму. А я же мог только вздыхать на своей кровати с гнилым матрасом», – заламывал руки Рафаэль, стоя в густой лесной тени в стороне от замка, где его точно никто не видел. Старые воспоминания стояли перед ним снова, яркие и живые.

Но вскоре после назначения на кафедру ему дали небольшую должность при университетской библиотеке, и с ней небольшие деньги. Рафаэль тут же прикупил себе новую одежду, выведал, где живет его ангел, и стал обдумывать, как бы подступиться к служанкам, да узнать о ней больше. Но расчетливая Фортуна отвела от него траты. Рафаэль увидел однажды (а возле дома девушки он стал часто бродить), как она, в окружении семьи, стояла вместе с молодым красавцем. И вокруг все говорили о свадьбе, и что как хорошо, что сошлась такая прекрасная пара, и прочее, что особенно любят повторять тетушки и няньки в таких случаях.

После этого Рафаэль злился, ругался, проклинал всех и вся, жаловался стенам и книгам на судьбу и колотил их, безвинных. Благо он жил один в доме. И когда успокоился, вспомнил об одном старом фолианте из подвала. Там вскользь говорилось, что можно создать человека, гомункула. Страсть обладать ею, недоступной возлюбленной, наполнила его всего. Он делал все, чтобы провести опыт. Наполнял колбу своею кровью, не жалея количества, как говорилось на полуизорванных страницах, проводил различные манипуляции с ней. Но добился только того, что стал белее новой бумаги и пару раз упал на улице в обморок. Один раз он очнулся под мостом, куда скатился с неровной брусчатой дороги. И вовремя. В тот момент местный пьяница тихонько отвязывал его худой кошелек. Рафаэль буркнул что-то на латыни, вор ругательство принял за заклинание и убежал вприпрыжку. Хотя и собирался чуть раньше зарезать студента ржавым ножом.

Второй раз – за столом в библиотеке, переписывая канцелярские бумаги. Тогда он оставил идею, поняв, что без точного описания опыта и браться не стоит. И только пять лет назад узнал от своего друга, что есть книга, в которой и записан полностью ритуал. Вот теперь эта книга здесь, подлинная. У него. Ему уже попадались Василиски, книги совсем-как-магические, простые подделки. Обычно там были якобы заклинания, или письмена на непонятном языке. Таинственные алфавиты брались или с потолка, или со дна бутылки кислого вина. На лучшее, как знал маг, у авторов фальшивых гримуаров как обычно хватало только после при наличии богатых простаков.