Повесть о граффах

Желтые плащи устроили самую настоящую вечеринку. Просторный кабинет капитана, некогда строгий и педантичный, был завален стаканчиками, цветными конфетти и вспышками многоразовых домашних фейерверков (сомнительное изобретение одного материализатора с севера). Людей внутри было столько, что Ид не мог разобрать, кто есть кто и где сам капитан. Каждый желтый плащ узнавал его и, в зависимости от степени знакомства, проявлял внимание: кто-то с почетом пожимал ему руку, кто-то, как королевский телепат Алиса Фанку, учтиво наклонял голову, группа штурвалов-следователей хлопала его по плечу, а стажеры скромно улыбались и сверкали восхищенными взглядами. Харш не успевал ответить и поблагодарить одного граффа, как с другой стороны его уже кликал следующий.

«Это уж слишком», – подумал Харш, боком проходя вдоль столов с закусками. Он искренне недоумевал, из-за чего к его персоне столько внимания.

Вдруг из толпы кто-то сильно схватил его за локоть и потянул. Слепо следуя за ним, Харш чуть было не упал, споткнувшись о чьи-то ноги. Когда они остановились в центре комнаты, Харш обернулся. Перед ним стоял сам капитан Миль. Аккуратные седеющие бакенбарды обрамляли его счастливое лицо. Некогда статный и властный вид смешался с непосредственной радостью.

– Ид! Пришел, наконец! – Капитан приобнял его за плечо и развернул к толпе. – Господа граффы, минуточку внимания! Позвольте представить вам главного виновника сегодняшнего праздника. Большинство из вас, разумеется, хорошо знают Ида Харша как одного из лучших сыщиков Граффеории. Что ж, на днях он с лихвой подтвердил свой статус, в связи с чем мы и собрались здесь сегодня.

Толпа зааплодировала. Харш не мог определиться, на ком ему сфокусировать взгляд – вокруг было столько лиц и глаз, отовсюду мелькали желтые плащи, под бликами лучей блестели бронзовые конусы клерков.

– Белый аурум, сердце королевства, возвращен в Мартовский дворец! Похититель схвачен! Тайный заговор раскрыт! – высокопарно объявил капитан. Харш открыл было рот, чтобы возразить, ведь объявленные заслуги были преувеличены – похититель схвачен, но только один из трех, их заговор был раскрыт только отчасти, – однако капитан, будучи под мощным влиянием эндорфинов, не заметил его порыва и яростно продолжил речь.

– Более того, благодаря пытливому уму нашего доблестного детектива взята под сомнение одна из основополагающих истин королевства. Кукловоды способны оживлять стекло! Как вам такое, а? – Капитан осмотрел слушателей показательно внимательным взором. – Мы меняем историю, господа граффы! Все мы! История Граффеории творится прямо здесь и сейчас!

Похоже, капитан не отказал себе в бокале клекотского вина, бутылки с которым Харш успел заметить на столах с закусками. За все пятнадцать лет службы в полиции ему еще не приходилось слышать от капитана таких развязных речей.

Харш снова открыл рот и даже начал говорить, объяснять, что со стеклом классического плавления кукловоды, как и прежде, работать не могут, но его слова потонули в громких овациях. Бесполезное напряжение голосовых связок. Когда шум от рукоплесканий чуть поутих, капитан повернулся к Харшу и так же, во всеуслышание, произнес:

– В последнее время, Ид, у нас с тобой были разногласия. Я был напорист, но по справедливости. Я был взыскателен и строг. Не буду скрывать, на миг я потерял в тебя веру. Вместо всегда собранного, готового к любым сложностям полицейского я видел растерянного мальчишку, который слепо метался от одной догадки к другой. Впрочем, поражения бывают у всех. Даже у меня! – Он засмеялся, и его смех подхватили все его подчиненные. – Но, Духа-истины ради, что произошло потом! Когда ты ворвался в галерею дворца и потребовал группу быстрого реагирования – да-да, именно потребовал! У капитана-то полиции! – я сначала засомневался. Ты с жаром начал говорить про тот дом на Робеспьеровской, про некоего Сколоводаля, про своего младшего помощника, который отправился в этот дом и пропал. О, как давно я ждал выхода настоящего Ида Харша! Решительного, дерзкого! И я поверил тебе, Ид! Когда-то, подчиняясь твоему горячему характеру, я сотворил вместе с тобой немало достойных дел. В тот день я снова сделал на тебя ставку и не прогадал!

Аплодисменты, конфетти, улюлюканье. Преисполненный гордостью капитан смеялся и хлопал Харша по спине. Сколько почести, сколько внимания… Кустистые брови Ида приподнялись, его обыкновенно хмурое выражение лица смягчилось. Холеное самолюбие сыщика медленно пробуждалось ото сна.

Да что же это он? Он заслужил признание, как никто другой!

Тут его глаза выловили из толпы Фица и его сверкающий от пота лоб, а позади Фица торчала знакомая курчавая голова. Чват смотрел на своего начальника с тем же восхищением, что и другие, и хлопал изо всех сил.