Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II

Лучинский рассказывает, как функционировал черкасский уездный суд. Первое время, когда судьи и дворянские заседатели были выборными, всеми делами правил секретарь: он всё время был на месте, в то время как заседатели, местные помещики, приезжали один раз в две недели в уездный город и подписывали накопившиеся бумаги. При необходимости секретарь суда иногда развозил им бумаги по имениям и, естественно, мог давать тому или иному делу нужное ему направление. Заседатели были людьми достаточно обеспеченными, чтобы не брать взяток за свои услуги.

Положение изменилось, когда судьи и заседатели, по инициативе киевского военного генерал-губернатора Д.Г.Бибикова (1837—1852), стали назначаться государством и уже служили как чиновники. Вот тут-то и расцвели пышным цветом взяточничество и мздоимство. Чиновники, в большинстве своём отставные офицеры, мало того, что не обладали необходимой компетентностью, но нещадно «драли» с клиентов деньги. Один такой заседатель черкасского уездного суда, отставной подполковник, установил на свою подпись на бумаге таксу от 1 до 3 рублей. Он забирал бумаги к себе на дом, и когда приходил проситель, но с глубокомысленным видом указывал на стопку канцелярских бумаг на своём столе, и «для ускорения дела» просил взятку. Молодой Лучинский никакого жалованья в суде не получал. Мало того, за то, что его держали в суде, мать его к Рождеству и Пасхе привозила секретарю суда подарки в виде натуральных продуктов.

Когда Лучинского перевели в городскую полицию, он долго получал жалованье в размере 75 копеек в месяц. Настоящее своё жалованье согласно окладу в размере 7 рублей он получил через несколько лет.

Гдовский городничий подполковник Филипп Николаевич Кр-ский 1 декабря 1850 года послал следующий запрос своему начальнику петербургскому гражданскому губернатору Николаю Васильевичу Жуковскому (1843—1851):

«Если кто из чиновников, в какой бы то ни было компании, в присутствии моём, при свидетелях, дозволит себе бранить моих начальников неприличными словами, то имею ли я право таковых чиновников тотчас арестовать с посажением на военную гауптвахту?»

Спрашивая дозволения, Филипп Николаевич добавляет, что «этаких важных обстоятельств в городе Гдове по настоящее время в присутствии моём ещё не случилось», но даёт понять, что они могут случиться.

Николай Васильевич в своём ответе остался на подобающей высоте:

«К сожалению, я уже получаю от вас второй подобный рапорт, недостойный даже ответа: ибо каждый чиновник должен руководствоваться законами, а не спрашивать начальника губернии, особенно в таких обстоятельствах, которые в существе своём ничтожны, но доказывают желание городничего приобресть лишь власть более определённой законом».

22 марта 1801 года борисоглебский городничий Рудников прислал тамбовскому губернатору И.П.Бахметеву (1800—1801) жалобу на местных священников, которые на великий пост отказались исповедовать и причащать католиков и татар и спрашивал, как ему быть и не будет ли он нести ответственность за то, если какой-нибудь католик или татарин вдруг умрёт от тяжёлой болезни не причащённым и не исповеданным.

Рассерженный Иван Петрович был удивлён, что городничий обращается к нему с таким ничтожным делом и ответил, чтобы тот впредь «с такими нелепыми представлениями входить не осмеливался» и дал совет: раз уж он как православный христианин не знает правил церкви, воспрещающих приобщать иноверцев к святым таинствам, то обратился бы за наставлением к тем самым священникам, на которых жаловался.

И тут губернатор оказался на высоте положения!