Читаем Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века полностью

Дефицит земли в горах делал ее бесценной, ею дорожили и старались сохранить для наследников. Несмотря на это, нередко родители давали девушке в приданое землю. Безусловно, это происходило не повсеместно, а по волеизъявлению отца семейства. По имеющимся сведениям, такая практика имела место в горной и высокогорной части Дагестана, где девушки нередко получали в приданое участок пахотной земли. Не вызывает сомнения, что это было очень ценным приобретением, которое возвышало ее в глазах общественности. По мнению Б. Р. Рагимовой, в силу этого в Нагорном Дагестане женщина действительно конкурировала с мужчинами[249]. Следует отметить, что в случае развода земля-приданое возвращалась обратно ей. Если же девушка выходила замуж за пределы своего аула, то землю из‑за экономических соображений семья ей не выделяла. Надо отметить, что по волеизъявлению отца землю в приданое давали и у плоскостных народов. На примере кумыков данную практику отмечала С. Ш. Гаджиева[250]. Женщины из семей ханов и шамхалов землю в наследство не получали, так как земля по сложившимся адатным нормам передавалась исключительно по мужской линии[251]. По малолетству своих сыновей матери могли пользоваться землей, но юридически земля оставалась собственностью наследников.

У некоторых народов существовала практика все подарки жениха, а также приданое невесты записывать в специальный список во избежание споров. Этот список при свидетелях с обеих сторон должен был заверить сельский судья. В частности, такая практика имела место у жителей Самурского округа, о чем имеются сведения в архивном деле[252]. Судя по архивному документу, указывались не только наименования приданого, но и его стоимость[253].

Также по адатным нормам отец невесты мог заявить свои права на распоряжение приданым своей дочери. Например, в Андийском округе в случае развода отец мог забрать приданое дочери и на свое усмотрение им распорядиться[254]. В эпоху шариатского права такая практика была уже невозможна. Конечно, события социально-политического характера оказали существенное влияние на содержание женской повседневности. Все это привело к трансформации имущественного и правового положения женщин. Шариатские нормы закрепляли принцип раздельности имущества мужа и жены, запрещая тем самым мужу распоряжаться имуществом жены, в том числе ее приданым.

Существенной трансформации подверглись и вопросы, касающиеся порядка наследования. В патриархальном обществе по нормам обычного права исключительным правом наследовать движимое и недвижимое имущество могли только родственники по мужской линии. Женщины были лишены возможности получить наследство отца, что свидетельствовало об ущемлении их имущественных прав. Устранение дочерей от наследования отцовской доли имущества отражало устоявшуюся в общественном сознании социальную норму, согласно которой женщины не являлись продолжателями рода. Но несмотря на это, у некоторых дагестанских народов женщина все же могла получить незначительную долю отцовского имущества. Например, адаты кумыков допускали, по волеизъявлению мужчин из числа наследников, выделить женщинам незначительную часть отцовского наследства по миролюбивой сделке[255]. Воля отца оформлялась при свидетелях, где глава семейства в завещании указывал всех наследников. Отец семейства звал к себе сельского кадия, который со слов отца составлял текст завещания, а также двух свидетелей. Завещание скреплялось печатью. Безусловно, у каждого народа имелись свои отличительные особенности наследования, которые были закреплены в нормах адатного права. Несмотря на дискриминацию в вопросах наследования, отец не обделял дочерей материальным содержанием, гарантируя им неоспоримую личную собственность – приданое.

Видя в адатах несправедливость в вопросах наследования отцовского имущества, попытку искоренить существующую правовую систему предпринял имам Шамиль. Шамиль был вынужден в своих низамах совместить адатные и шариатские нормы. В обществе были сильны позиции вековых адатов. Адат в вопросах имущества исходил исключительно из прав мужчин, а шариатские нормы в вопросах наследства защищали имущественные права женщин. В период существования имамата шариат смог потеснить адат и тем самым улучшил имущественное положение женщины. Женщина получила право на часть отцовского имущества.

Шариатом были прописаны доли наследства сыновей и дочерей. В случае смерти отца семейства доля сына равнялась доле двух дочерей[256]. Как видим, сыновья наследовали в два раза больше отцовского имущества, чем дочери. Несмотря на такое ущемление, шариат все же дал женщине право на общесемейную собственность. Она могла наследовать и землю в половинной доле.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука