Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века

В истории каждого дагестанского аула, прошедшего через кровавую драму Кавказской войны, оставили свой след женщины-горянки. Так, по замечанию участника военных сражений Д. И. Романовского, дагестанские женщины редко сдавались в плен, до последнего оказывали сопротивление[33]. По сведениям автора, можно было наблюдать картину, как отчаявшиеся женщины в последнем порыве бросались на неприятеля с пистолетами или кинжалами[34].

Английский кавказовед Дж. Баддели, отмечая множество интереснейших фактов героической борьбы горцев за свою землю, сострадал и сопереживал им. Особенно выделял автор среди защитников осажденного аула женщин, которые ничем не уступали мужчинам, а нередко в своей решительности превосходили их[35].

Другой участник военных действий Л. И. Богуславский также отмечал, что горцы сражались с необыкновенным ожесточением[36]. По мнению автора, они предпочитали погибнуть под завалами саклей, но никогда не оставляли своих аулов[37]. Автор обратил внимание на поведение женщин в осажденном ауле: одни из них, переодевшись в мужскую одежду, сражались на подступах к аулу, а другие выводили маленьких детей под обстрел русских орудий[38]. Богуславский полагал, что таким экстремальным способом женщины удерживали более робких мужчин от желания бежать[39].

Одно из самых кровопролитных сражений Кавказской войны, в котором отличились женщины-горянки, – это оборона Ахульго в 1839 году. Для русских властей, в том числе и самого императора Николая I, взятие Ахульго было принципиальным вопросом. Об этом особо отмечалось в письме императора к генералу Е. А. Головину. Отмечая важность этой военной операции для русских, император подчеркивал, что без покорения и усмирения Горного Дагестана ни покоя, ни верного владычества достичь на Кавказе невозможно[40].

Генерал Головин сообщал военному министру генерал-адъютанту Чернышеву, что Ахульго непременно должен быть взят или приступом, или продолжительным «тесным обложением»[41]. В письме особо подчеркивалось, что взять Ахульго необходимо любой ценой, что в итоге должно окупиться взятием самого Шамиля[42].

Военная операция тщательно готовилась под командованием генерал-лейтенанта П. Х. Граббе. Военный историк, участник военной кампании 1839 года, Д. А. Милютин также отмечал необходимость покорения Ахульго любыми средствами[43]. По его мнению, чтобы достигнуть окончательной победы, нужно было нанести сокрушительный удар горцам повсеместно, не страшась неминуемых кровопролитных встреч[44].

На пути к Ахульго стояли небольшие горные аулы Аргвани, Ашильта, которые самоотверженно оборонялись, несмотря на неравные силы. Во время атаки русских войск все жители аула, от детей до стариков, выходили на защиту селения. Особенно выделялись женщины, которые, оказывая сопротивление неприятелю, ничем не уступали своим мужьям и братьям.

По мнению Милютина, успех всей военной экспедиции зависел от взятия укрепленного аула Аргвани[45]. Отмечая его неприступность, генерал подчеркивал, что каждая сакля могла служить блокгаузом, а каждый квартал – цитаделью[46]. Оказав трехдневное сопротивление русским, аул Аргвани пал, более 500 жителей аула погибли под развалинами, большая часть из них были беззащитные женщины и дети[47].

Такая же страшная участь была уготована аулу Ашильта, который был практически стерт с лица земли. В источниках имеются сведения о трагической судьбе ашильтинцев, о мужестве и стойкости доведенных до отчаяния женщин. О защитниках аула Ашильта оставил свои воспоминания участник штурма, адъютант генерала П. Х. Граббе Я. И. Костенецкий[48]. Среди его воспоминаний есть интересный сюжет о юной девушке.