Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века

В годы Кавказской войны торговля пленными кавказскими женщинами становилась серьезным источником обогащения для офицеров – участников военных операций. Они не упускали возможности продать пленниц в качестве экзотического товара, на который был высокий спрос в первой половине XIX века среди столичной знати. Кроме того, большое количество пленниц отправлялось в русские губернии в качестве дворовой прислуги[378]. Князь С. М. Волконский отмечал в своих воспоминаниях, что в высшем свете была на них мода[379]. Кроме того, восточные женщины становились для русских дворян своеобразным финансовым вложением, их в последующем могли еще и очень выгодно перепродать[380].

По имеющимся сведениям, русские военные не гнушались и торговлей русскими женщинами, видя в этом возможность хорошо заработать. Так, по словам А. А. Цыбульниковой, такую неприглядную практику русские офицеры использовали в своих финансовых интересах[381].

В свете исследуемой темы интересны оценки исследователей в отношении участи пленниц. Так, в дореволюционной историографии сложилась точка зрения, что и сами пленницы, и их семьи к данной практике относились весьма спокойно. По мнению некоторых исследователей, плен не воспринимался как что-то унизительное, недостойное человека, а, наоборот, в период социальных потрясений давал кров и пищу. Так, по мнению Н. Ф. Дубровина, для женщин в самой продаже в рабство не было ничего оскорбляющего их человеческое достоинство[382].

Оригинальна точка зрения Е. П. Ковалевского, полагавшего, что родители не препятствовали продаже дочерей в Турцию, видя в этом единственную возможность для попечения своих детей. При этом автор полагал, что родители руководствовались меркантильными соображениями: проданные в рабство дочери могли попасть в гаремы могущественных пашей, а если повезет, то и султанов.

Еще более циничным является мнение Ф. Ф. Торнау, который проводил аналогию между пленением и замужеством кавказской женщины, указывая на то, что «у мусульман девушка, выдаваемая замуж, равномерно продается»[383]. Видимо, автор под продажей подразумевал калым (выкуп), который у народов Северного Кавказа принято было давать за невесту. Было бы неверным утверждать, что суть калыма сводилась к продаже девушки, учитывая, что одна часть калыма (кебин) в случае развода возвращалась женщине, тем самым обеспечивая ей материальный достаток в будущем.

Аналогичные оценки имеют место и в работах современных исследователей. Так, по мнению А. А. Цыбульниковой, большинство женщин с Кавказа лояльно воспринимали продажу в рабство[384]. Автор полагала, что во время продажи девушка-горянка лишь внешне выражала свое недовольство, а проявление горя в большинстве случаев носило сугубо обрядовый характер[385].

По мнению А. А. Цыбульниковой, горянки в основном положительно относились к возможности быть проданной в рабство, особенно в восточные гаремы[386]. Автор полагала, что там их ожидала лучшая доля, чем нищета после замужества у себя на родине[387].

В период Кавказской войны наряду с женщинами-горянками в большом количестве пленницами становились женщины соседних народов, в частности казачки кордонной линии. Так же, как и русские, горцы, захватив пленниц казачьих станиц, затем продавали их или обменивали на своих.

Характеризуя торговлю пленными среди горского населения Дагестана, военный историк А. Л. Зиссерман, отмечал, что горцы, получая за пленных значительные деньги, превратили работорговлю в источник доходов[388].

По мнению С. М. Броневского, наиболее привлекательным объектом набегов горцев в годы Кавказской войны являлась российская пограничная линия, в том числе «русские города, казачьи станицы, рынки, военные гарнизоны»[389]. По имеющимся сведениям, во время набегов горцев на русские укрепления в плен в большом количестве захватывали женщин разного возраста. Как мы уже отмечали выше, пленение являлось средством давления и последующего обмена. Так, по материалам архивного дела (ЦГА РД), во время нападения имама Гази-Магомеда на Кизляр в 1831 году мюридами захватили в плен много жителей города, среди которых большинство составляли женщины[390]. По имеющимся сведениям, число пленных женщин превосходило число мужчин: 106 женщин и 62 мужчины. В архивном деле имеется сведения об убитых, раненых и увезенных в плен жителях Кизляра, а также сумма ущерба, нанесенная городу от нападения Гази-Магомеда. Мюриды Гази-Магомеда в итоге вывезли с Кизляра 168 человек, большая часть которых были женщины.

В бытность имама Шамиля набеги на военные городки, приграничные станицы и хутора стали важным средством достижения политических целей. Все эти обстоятельства вынуждали казаков укреплять станицы, чтобы обеспечить безопасность мирного населения. По мнению А. А. Цыбульниковой, казаки старались обезопасить от горских набегов на станицу, в первую очередь женщин и детей[391].